Хмурый волк и его милая пара

Стёпу остановила рука внезапно возникшего рядом Бори. Лена помотала головой, отговаривая от порыва. Затем кивает в знак, что это необходимо для Коли. Рома причиняет боль его паре, и волк не может сидеть, сложа руки.

— Мы едем домой!

Стёпа задохнулся от гнева. Никто не заберёт его Колю! Рука Бори надавила сильнее на плечо, удерживая на месте.

— Ты слышала меня, Николая? — громко и строго спросил брат, — Иди собирать вещи! Попрощайся с ним! Мы уезжаем!

Он встал с кресла. В кабинете тишина и рыдания. Коля не хотела уезжать! Не хотела рассказывать о своём позоре! Но брат заберёт её. «Он прав!», высказалась храбрость. «Как после рассказа будет смотреть на неё Стёпа?», резонно спрашивала неуверенность. «Иначе мы не изгоним тьму! Нам надо!», отвечала несгибаемая храбрая сторона.

— Николая! — строгость из голоса Ромы не уходила, — Иди… собирать… вещи, — раздельно, по словам, проговорил Рома для пущей убедительности своих действий.

Коля затихла. Она надеялась унести это с собой в могилу. Но жизнь часто показывает, что человек её раб и будет следовать её воле.

26

— Благодаря тебе, — начала свой рассказ Коля шёпотом, — я нашла работу в канцелярии Городской думы. Работа не пыльная, сиди, открывай конверты с почтой, заноси в базу входящей корреспонденции и направляй депутатам. Рабочий день с девяти до шести. Опаздывать нельзя, задерживаться тоже. В двадцати минутах ходьбы от дома, деньги на проезд тратить не надо. В столовой дёшево и шикарно кормили. Для депутатов всегда всё недорого, хотя заработные платы у них в шестизначных цифрах. Сорок пять депутатов. Никогда не понимала, зачем столько нахлебников на казну государства.

Никто не перебивал монолог девушки. Рома тихо сел обратно в кресло. Он читал её объяснения, видел фотографии истерзанного тела. И винил себя! Что через связи устроил Колю на эту «не пыльную» работу. Сестра не винила его, но самобичевание — неотъемленная часть человека с совестью.

— Там был депутат, не буду называть его фамилию. Недавно ему исполнилось пятьдесят пять лет. К нему часто заглядывал сын. Иногда депутат просил меня принести им напитки. Я замечала взгляды его сына на себе, но никогда не поощряла и даже отказывала ему в свиданиях. Почему? Видели бы вы секретарей депутатов! Чтобы радовать глаз, а возможно не только глаза, депутаты выделили им должности с официальной зарплатой. Красивые, стройные модели, одетые по последней моде в бренды. Такие женщины привлекают мужчин с властью, думала я, а не такие как я. Вот и думала, что сын депутата просто потешается надо мной, как над, знаете, гадким утёнком среди прекрасных лебедей.

И отказывала ему без шуток и скрытых смыслов. Всерьёз. Он затих, при встречах вёл себя холодно и отчуждённо. Я облегчённо подумала — отвязался. Но я забыла, что мужчины по природе хищники — пока не получат чего хотят, не отступят. Отказы для них — это вызов.

Наступила пятница, короткий рабочий день. Моя напарница по работе приглашает посетить кафе и провести время в хорошей компании. Я соглашаюсь. Нас было двое, мы просидели за общением до часу ночи. Такси не беру, а зачем? До дома всего полчаса пешком, да и голову проветрить хотелось. Я иду, поворачиваю к дому, и наступает темнота…

Коля перевела дыхание. Она так и стояла спиной к слушателям. Стёпа хотел подойти и обнять её, чтобы разделить боль, но понимал, сделай он это, то она собьётся и замолчит. А закончить ей надо, выплеснуть душевную боль через слова, а потом он её успокоит.

— Проснулась я привязанной к кровати за руки и ноги. Голая. Широкая и мягкая кровать. Никак не выбраться, — Коля потёрла запястья, словно путы их натёрли, — Вокруг полки с сексуальными игрушками для БДСМ. Я пугаюсь. Господи, я ведь ещё ни с кем не спала…

Стёпа закрыл глаза, отчасти понимая страх девственницы. Рома побледнел, его сестра была невинна. Он никогда с ней не общался на тему секса, боясь, что, если узнает имя счастливчика, набьёт морду. Когда мужчина спит с женщиной, он не задумывается, что она чья-то дочь или сестра. Но мужчина плохо реагирует на своих женщин по семейному признаку.

— Вот он стоит передо мной, играя пальцами с розгами. Я умоляю его отпустить меня, а он улыбается. И бьёт… сильно! По рукам, ногам, животу и груди. Я кричу, сначала от страха, потом от боли. А он, — Коля сглотнула, — он возбуждается. Его… уже стоит и дёргается от моих криков. Подходит ближе… лапает, кусает, царапает… а я только и могу, что умолять прекратить! Трогает меня… ты слишком сухая, — тут Коля попыталась изобразить голос мучителя, — берёт тюбик, наливает себе на руки и растирает по своему…и мне между ног… и входит, — из голоса ушли краски, только холод, — Я теряю сознание… было слишком больно!