Хмурый волк и его милая пара

Проснулась от укуса в грудь. Он пыхтит надо мной. Так противно и мерзко! Уходит, я плачу. Через время возвращается, его глаза пугают… стеклянные, а зрачки маленькие точки… и повторяется заново. В течение двух дней меня кусали, царапали, били розгами с лезвиями, плёткой, тонкой пластмассовой палкой, в ход шли прищепки и верёвки… боль… стеклянные глаза с точками-зрачками. Вместо туалета больничная утка. Взамен еды фруктовые пюре в мягкой упаковке.

Я молилась Богу о скорой смерти! Я хотела, чтобы он убил меня! Убить можно по-разному. Но он выбрал для меня не быструю смерть, он умертвлял мою душу. Эти выходные лично для меня были адом. После очередной порки и насилования, я проснулась одна в комнате. Он меня отвязал. Встаю, ноги еле держат, между ними саднит и в крови, в плече рана, и когда он успел меня ранить, подумала я. В голову приходит мысль — если не сбегу, то меня ждут все круги ада с этим человеком. Дом находится в глухой местности. На диване валяется рубашка… его запах… противно, но выхода нет! Не убегать же голой. Шорты лежат на полу, охраны нет… повезло? Не думаю об этом. Бежать, бьётся только одна мысль. И бегу! По лесополосе, подальше от дороги, вдруг он будет ехать домой по трассе.

Добежала до деревни или это был посёлок. Осматриваюсь из кустов. В самом ближнем доме жила старушка, я к ней. Она, увидев меня, забегает в дом, а выходит с одеялом и стаканом воды. Пользуюсь её домашним телефоном и звоню Роме. Брат говорит, что надо делать. Бабушка даёт денег на проезд в город и другую одежду, пахнувшую нафталином. Но этот запах мне нравится, пахнет безопасностью. Дальше идёт обрывками. Остановка, автобус, квартира. Собираю вещи, документы и заработную карту.

Меня трясёт. А что если он обнаружил моё отсутствие? И едет сюда? Вылетаю. Залетаю в первый салон связи, покупаю телефон и симку на чужое имя. Звоню Роме, рассказываю, что сделала и что ещё нужно мне делать? Иди в полицию, говорит он мне, и пиши заявление. Иду в ближайший отдел полиции.

27

— Там принимают заявление, с волнением уточняют личность насильника. Ну как же! Сын депутата! Полицейский с сомнением смотрит на меня, мол, такие люди предпочитают других девушек, а я хочу опорочить имя хорошего человека, отец которого всю душу на благо народа убивает. Кто знает, что у извращенцев в голове, и что они предпочитают, говорю я. Медики снимают побои, гинеколог осматривает и подтверждает изнасилование.

Я прошу врача почистить меня, так как он всё время в меня… Я не хотела забеременеть от него… Как я буду относиться к ребёнку насильника? Любить? Точно нет! Ненавидеть? Скорее всего. Понимаю, ребёнок не виноват, но такой участи я нам не желала. Ненавидеть своего ребёнка из-за того, что сделал его отец, может ранить обоих. Я бы ненавидела малыша и себя, за ненависть к нему. Врач выскоблила всё, и прописала таблетку, прерывающую беременность, для убедительности.

Полицейский говорит мне не покидать город, а я ему оставляю контактный телефон Ромы, и сбегаю. Мне было страшно оставаться дома. В суд могу приехать из другого города. Рома помогает арендовать машину, и я покидаю Остов. Я не могла быть в том городе, где находился он, и знал место моего жительства и мог заявиться в любое время. Каждая минута моего нахождения в Остове наполнилась страхом. Он человек с властью, а я… обычный человек. Не даю себе времени даже обмыться. Искупалась лишь в номере придорожного отеля, снятом на имя чужого человека, заплатив сверху наличными. Картой пользоваться боялась, ведь могли отследить моё направление. Да и Рома сказал снять всю наличность в Остове и пользоваться только наличным расчётом. Везде где останавливалась, использовала наличность и чужие имена.

Три дня моего путешествия моими спутниками были страх, тьма, съедающая душу, и отчаяние. Пару раз порывалась разбиться на смерть на машине, ведь смерть может прекратить мои страдания, но в такие моменты мне звонил Рома, и я продолжала свой путь. И он закончился здесь. Со Стёпой. Я грязная, испорченная, бракованная… и пойму, если после рассказанного, — она всхлипнула, — ты не захочешь быть со мной.

Вот тут Стёпа, скинув руку друга, вскочил и метнулся к девушке, окутав руками, крепко обнял.

— Я никогда… слышишь? Никогда не откажусь от тебя! Ты моя пара! Моя любимая! Самая родная!

Волк в нём горестно завыл от нелёгкой судьбы пары. А потом к горечи добавилось чувство мести к чудовищу. Он убьёт его! Расчленит на кусочки! Сдерёт кожу живьём! Будет медленно и жестоко пытать!

Все узнали правду, а кое-кто более детальное раскрытие происшествия. Лена плакала, и на её лице было столько понимания и сопереживания, что Рома понял, перед ним сидит ещё одна жертва сексуального насилия. Теперь он не переживал за сестру. У неё есть тот, кто любит её, и тот, кто поймёт не понаслышке.

— Была долгая и тяжёлая половина дня, — говорит Рома, — на сегодня закончим. А завтра обсудим то, зачем мы здесь собрались, — перевёл взгляд на Борю, — приютишь меня на ночь?

— Конечно, — кивает он.