Хо

Вовка бежал, выкрикивая хрипящие призывы. «Э-э-эй! Э-э-э-эй! Сюда! Все сюда-а!» Никто не откликался. Все словно вымерли, оставив его на корабле в абсолютном одиночестве. Сейчас Владимиру было плевать на все свои недавние обиды и возмущения. Разногласия с друзьями в целом, и напряжённое общение с Лидой в частности, сейчас казались ему совершенно бессмысленными и ничтожными, по сравнению с захлестнувшей его волной ужаса от увиденного на корме. Он был готов броситься в ноги любому из своих коллег по несчастью, включая даже вредную Лидию. Лишь бы его защитили. Спасли от собственного страха. Крича и громко топая, Геранин мчался по палубе, вдоль затёртого поручня с одной стороны и матовых тёмно-серых окон — с другой, перепрыгивая через попадающиеся под ноги помятые пожарные вёдра, спасательные круги, опрокинутые лавочки и сломанные шезлонги. Бежал, не задумываясь об одышке и заходившемся от нагрузки сердце. Нужно было бежать. Куда? К людям. К живым людям. И он бежал не останавливаясь.

Не понимаю, почему большинство людей так боится мертвецов? Трупы выбираются из могил и нападают на живых только в страшных фантазиях, находящих своё современное отражение в фильмах, книгах и компьютерных играх. В реальной жизни, истинные зомби не имеют на коже бурых пятен, от них не пахнет разложением, они не воют и не носят рваные лохмотья вместо одежды. Внешне они ничем не отличаются от нас — людей. Представителя нежити можно узнать по глазам. Вместо души у этих созданий глухая пустота. Их духовная оболочка мертва, в то время как физическая доживает свой век, планомерно вырабатывая ресурс. Без смысла, без интереса, без цели.

Погуляв немного, и надышавшись туманным промозглым воздухом, девушки уже собирались покинуть носовую часть корабля и вернуться в помещение, когда до их ушей донеслись невнятные приближающиеся возгласы.

— Кто это там вопит? — прислушалась Лида. — Что там случилось?

— Кажется… Это Вовкин голос, — узнала его Ольга.

— Чего он так разорался?

— Не знаю. Пойдём, посмотрим. Может быть, ему помочь надо.

— С этим жирным придурком постоянно что-то случается. Вечно у него проблемы какие-то, — проворчала Лидия, отправляясь на поиски Геранина вслед за подругами.

Долго Вовку искать не пришлось. Они столкнулись с ним возле лестницы, ведущей на прогулочную палубу, неподалёку от того места, где встречались с ним около получаса назад. Подбежав к лестнице, толстый парень, не успев затормозить, сильно ударился об поручень и упал на стальные ступени, выставив вперёд руку, чтобы смягчить падение. От столкновения с грузным телом, стальная лестница загудела и зашаталась.

Владимир задыхался. Каждый его вдох сопровождался хрипящим свистом. Кричать у него уже не было сил. Повиснув на поручне, он опустился на лестницу, держась за сердце и по-рыбьи разевая рот. А над ним, словно надменный победитель над растерзанным побеждённым, возвышалась Лидия, смотревшая на него сверху вниз удивлённо-строгим взглядом. Девушку явно заинтересовало такое странное поведение толстяка, и одновременно с этим она демонстративно давала понять, что предугадывает вполне заурядную причину, побудившую его на столь неадекватный поступок. Ольга и Настя выглядывали у неё из-за спины, не зная что сказать и как им реагировать на происходящее. Даже Настя стряхнула с себя оковы оцепенения, озадаченная неожиданной выходкой своего парня. А Ольга, судя по виду, уже настраивалась на самое худшее. То, как вёл себя Владимир, совсем не походило на розыгрыш, шутливое кривляние, или паясничество. Он был действительно перепуган до смерти. Нужно обладать недюжинным артистическим талантом, чтобы так мастерски изобразить предельное волнение и испуг, а Вовка Геранин не походил на талантливого актёра. С ним на самом деле что-то произошло. Придерживаясь за поручни, Лидия наклонилась вперёд и спросила:

— Ты чего? Сбесился что ли? Чуть лестницу не сломал. Что случилось?

Вовка пытался ей что-то ответить, но его дыхание то и дело перехватывало, и он издавал лишь нечленораздельные всхлипы, указывая пальцем в сторону кормы:

— А-а-ах-хм, а-ахм, ы-ыхм, э-э-эх…

— Погоди. Не торопись, — посоветовала ему Ольга. — Отдышись хорошенько, и расскажешь.