— Пусть тоже посмотрят.
— И без них обойдёмся, — отмахнулась Лидия. — Если там действительно что-то есть, тогда сходим за ними. А пока…
— Конечно. Давайте лучше сами сначала посмотрим, что там, — высвободила свою руку Оля. — Идём, Володь, сейчас мы во всём разберёмся.
— Не пойду я туда! Как хотите! — попятился к лестнице толстяк. — Вы — идите, а я лучше тут подожду. Не хочу я больше на это дерьмо смотреть…
— Ну-у. Так дело не пойдёт, — остановилась Лидия. — Что это значит? «Не пойду я туда!» А мы тогда зачем туда попрёмся? Сдаётся мне, Олечка, он нас за нос водит. Разыгрывает как дурочек.
— Не хотите мне верить — не надо. Я действительно видел там мёртвого человека. Он там. Это правда.
— Слушай, Вовка, если ты хочешь, чтобы мы тебе поверили, тогда пошли с нами. Никто не заставляет тебя разглядывать труп, или то, что, возможно, тебе показалось трупом. Просто покажи нам куда идти.
— Прямо по палубе — до самого конца. Не заблудитесь.
— Нет, ты уж нас проводи, будь так любезен. А то останешься тут, будешь издали наблюдать и посмеиваться над нами — «Гы-гы! Купились! Купились!» Я тебя знаю.
— Действительно, Вов, раз идём — так идём все вместе, — поддержала Лиду Ольга. — Постоишь в сторонке, пока мы посмотрим, что там тебя так напугало.
— Уфф… — Геранин задумался.
В нём боролись два чувства: страх, и желание во что бы то ни стало доказать свою правоту. Чувства были примерно одинаковы по силе, поэтому сделать между ними выбор было не так-то легко.
— Не бойся, — Настя погладила его по голове. — Он ведь мёртвый.
И она грустно улыбнулась, вызвав у толстяка очередной приступ пронизывающей дрожи. В порыве волнительных метаний, он переводил взгляд то на Лиду, то на Ольгу, то на Настю, и наконец сдался.
— Ладно. Пойдём. Так и быть… Но я только до угла! Дальше пойдёте сами.
— И почему ты такой трус? — Лидия скорчила пренебрежительную мину. — Трясёшься как маленький прямо.
— Угу… Видела бы ты того мертвяка. Меня блевать тянет, как только его вспоминаю. Омерзительная гадость. Не-ет, вы как хотите, а я к этой дряни даже близко не подойду!
— Это твоё дело. Близко подходить совсем не обязательно.
— И не заставляйте меня к нему приближаться! Бррр… Как вспомню — меня передёргивает. Костлявый. Покрытый плесенью. У него ещё часы были на руке, золотые.
— Золотые? — Лида вскинула бровь. — Интересно-интересно.
Упоминание Вовки о золотых часах почему-то вызвало у неё ассоциацию с детскими байками-страшилками про чёрный гроб на красных колёсиках, или жёлтую руку на стене. Это звучало как-то несерьёзно, и усиливало недоверие к словам толстяка.
— Никто тебя не заставит к нему подходить. Если он есть, конечно. А вот взглянуть на те часы я не прочь. Идём же.
С явной неохотой, Владимир, словно на эшафот, поплёлся по палубе обратно на корму, следом за Ольгой и Лидой. Анастасия шла рядом, держа его за руку.
— Мумии, скелеты… Что за бред? — себе под нос повторяла Лидия, изо всех сил старающаяся выглядеть непоколебимой.
Однако, было заметно, что она всего лишь пытается сама себя успокоить. К своему стыду, неприятную дрожь в коленях Лида всё-таки ощущала. Сомнение, «а вдруг то, о чём говорит Геранин, окажется правдой?», то и дело закрадывалось в её мысли, перебивая строгую убеждённость. Но даже блефуя, девушка старалась держаться вызывающе-хладнокровно, демонстрируя всем, и особенно Вовке, свой скептический настрой. Лидия хотела стать примером для подражания своим трухнувшим друзьям, и у неё это почти получалось.
Идущая с ней рядом Ольга не произносила ни слова. Она не стремилась скрыть свою обеспокоенность, и, может быть, уже заранее настраивала себя на встречу с неприятным зрелищем. На всякий случай. Опять же, а вдруг? Нельзя позволить застать себя врасплох, и если там действительно что-то есть, то нужно быть к этому подготовленным.
Владимир Геранин выглядел ужасно. Казалось, что за эти минуты он пережил самый страшный стресс в своей жизни. На его лице было написано, чего он сейчас желает больше всего. Не ходить на корму. Убежать на противоположную часть корабля — подальше от испугавшего его предмета. Но ему приходилось идти вместе с остальными, делая каждый новый шаг с большим усилием. С другой стороны, вместе с этим, какое-то непонятное чувство тянуло его туда. Может быть это было стремление доказать свою правоту, или желание разделить свои жуткие ощущения с остальными друзьями.