Хо

— Тебе страшно. Я знаю, — не обращала внимания на его слова Анастасия. — Мне тоже страшно. Знаешь, дорогой, я ведь тоже это вижу. И тоже боюсь. А когда страх становится слишком сильным, нестерпимо продолжительным, когда его становится слишком много, то это чувство притупляется. Ну примерно также бывает, когда чувствуешь продолжительную, непрекращающуюся боль.

— Что ты мелешь? — прищурился Геранин. — Я тебя не понимаю.

— Скоро ты всё поймёшь. Ты увидел мертвеца на этом корабле, значит скоро увидишь и всё остальное…

— Что, «всё остальное»?!

— Узнаешь. Ты, главное, не бойся. Я с тобой.

— Да не боюсь я, — отстранился от неё Владимир. — Чего ты пристала ко мне?

— Ты не понимаешь. Отталкивая меня, ты совершаешь ошибку, Володя. Сейчас нам необходимо держаться вместе. Нам. Постигшим тайну. Проникшим за пределы… — всё тише и тише продолжала говорить девушка. — За границы, за рамки… Почему ты не слышишь? Почему никто не слышит их? Голоса, зовущие в темноту… Кровь повсюду… Огонь зелёных глаз… Запах гнили… Огромные чёрные скаты, парящие в туманном небе вокруг корабля… Хо…

— Чокнутая, — фыркнул Вовка. — Что с тобой, Настька?! Очнись!

— Я в порядке, — прошептала Настя совсем тихо, и вздохнув опустила глаза.

— Идиотизм, — толстяк не находил себе места. — Ну что же они там застряли?! Две слепые курицы, блин!

Он то и дело порывался подойти к углу и заглянуть за него, но всякий раз останавливался на полпути, не решаясь этого сделать. Теперь бредовое бормотание Анастасии окончательно его деморализовало, словно поставив между двух огней. С трясущимися поджилками, он ощутил, что сам начинает постепенно сходить с ума, и ему уже мерещатся какие-то призрачные голоса, широкие крылатые тени в глубине туманного неба. Сколько можно это выносить?! Владимир стиснул зубы и сделал шаг в сторону кормы. Остановившись возле угла, он замер перед последней преградой. Ему должно хватить решимости заглянуть за него. Нужно заставить себя перебороть страх и отвращение. Нужно… Донёсшиеся с кормы голоса девушек моментально развеяли все его сомнения, заставив Геранина резко сорваться с места.

Ольга и Лидия медленно и осторожно приближались к флагштоку. Они не торопились, осматривая необычный предмет с предельной внимательностью, стремясь разглядеть в нём характерные признаки человеческих останков, но ничего подобного в несуразном комке мусора рассмотреть никак не удавалось. Наконец Ольга остановилась. Сразу после её остановки, застыла на месте и Лида. До флагштока оставалось не более двух метров. Подойти к нему вплотную не решалась ни та ни другая.

— Хм. Ты смотри. На нём действительно что-то висит, — произнесла Лидия.

— Угу, — ответила Оля.

— Правда, это что-то непонятное, но на мертвеца уж точно не похожее. Какое-то нагромождение грязного хлама. Фу!

— Даже не знаю, что и сказать.

Лида подняла лежавшую на полу швабру, и, протянув её, тихонько ткнула палкой в подозрительный предмет на флагштоке. Из него с лёгким шелестом посыпалась мелкая труха. Девушка ещё несколько раз потыкала шваброй в комок, уже сильнее, но результат оказался тем же самым. После этого, она решилась подойти поближе, а следом за ней и подруга.

Непостижимая человеческая природа. Уход от размеренного спокойствия, на поиски чего-то запредельного, заведомо пугающего, не сулящего ничего кроме новых проблем и неприятностей…

— Нет… — вырвалось из груди Лидии короткое слово, сопровождаемое радостным вздохом облегчения. — Здесь ничего нет… Вовка!!! А ну иди сюда!

Ольга на всякий случай ещё раз осмотрела клубок из перепутанных тряпок, сеток, пакли и спутавшихся густыми бородами лесок, окончательно убедившись, что ничего общего с останками мёртвого человека он не имеет.

— Так и знала, что ничего особенного мы тут не найдём. Ну и выдумщик же этот Вова. Обычного мусора испугался, — продолжала Лида. — Вовик! Паникёр чёртов. Трус несчастный. Выходи!

Она была явно настроена на издевательский лад, весьма довольная столь удачно подвернувшимся случаем, предоставившим ей такую прекрасную возможность всласть поиздеваться над несчастным Вовкой, который имел неосторожность столь опрометчиво продемонстрировать свою нелепую робость. И Ольга, заметив это, моментально поспешила её осадить:

— Лид, я думаю, что сейчас неподходящая ситуация, для цепляния к подобным вещам.

— В смысле? — непонимающе взглянула на неё та.

— В прямом. Не нужно смеяться над человеком, пусть даже он тебя и раздражает. Если хочешь казаться выше него, и доказать ему своё превосходство, то постарайся сделать это каким-нибудь другим способом. Но не таким.

— Хм…