Хо

— Да. Оно. Н-но, ты знаешь… Нам всё равно не о чем беспокоиться. Сегодня оно не придёт. Я это гарантирую.

— Это хорошо, что не придёт, — с опаской ответила Ольга.

После такого эмоционального всплеска, она стала предельно внимательно следить за своими словами, хоть её интерес и был распалён до предела.

— Без него гораздо лучше.

— Угу.

Далее они плыли молча. Ольга больше не приставала к Евгению с вопросами, но её молчание точило его сознание всё сильнее с каждой минутой. Наконец он не выдержал:

— Прости меня. Я понимаю, тебе хочется побольше узнать о нём. В этом нет ничего предосудительного.

— Вовсе нет, — солгала девушка. — Если у тебя нет желания о нём рассказывать, то это совсем не обязательно. Я же не настаиваю. А поговорить можно ещё много о чём, помимо этого х… Ищника.

(Она чуть было вновь не произнесла его имя, но вовремя осеклась, изменив окончание). Однако, Евгений сделал вид, что не обратил на это внимания.

— Неправда. Я же чувствую, что Хо интересует тебя больше всего остального. Ты всё узнаешь о нём в своё время. Но не сейчас. Пока рано, поверь мне. Потом. В другой раз.

— Как скажешь, — улыбнулась Ольга. — А крокодилы здесь не кусачие?

— Ну если не будешь совать руку им в пасть.

— Я что, дура?

— Нет. Поэтому я и пригласил тебя сюда.

Шаловливый ветер прошелестел сквозь кроны деревьев, трепеща листьями. Большая бабочка-парусник, сопровождая взмахи своих широких пёстрых крыльев короткими задержками, вспорхнула с нежно-розовой лилии, надменно распустившейся у основания одного из зелёных исполинов, и полетела низко над водой, точно любуясь собственным отражением — к другому цветку, возле противоположного дерева.

Среди переплетённых ветвей, в шатре из сочных зелёных листьев, растопорщив яркое оперение, пронзительно закричал большой попугай, и тут же умолк, встрепенувшись и нахохлившись. Несколько пёрышек, кружась, полетели от него вниз, и плавно легли на воду. Маленькая красная рыбёшка тут же устремилась к одному их них, и остановившись рядом, пару секунд посмотрела на него снизу вверх круглыми любопытными глазами, а затем клюнула, пустив по поверхности несколько ровных кругов, и выплюнула, после чего тут же скрылась в глубине. Вся жизнь текла здесь как-то размеренно, спокойно. Ни одно живое существо никуда не спешило и не торопилось.

— А здесь очень глубоко? — осторожно спросила Ольга.

— Не знаю. Давай посмотрим. За мной! — Евгений, быстро прогнувшись, нырнул вниз головой, напоследок взмахнув в воздухе ластами.

Оля опять осталась одна. Слегка покачавшись на воде, она решила, что ей тоже придётся нырять, хоть у неё и не было особо сильного желания делать это. Собравшись с духом, девушка вдохнула побольше воздуха, вытянула ноги, закрыла глаза, выпрямилась и тут же погрузилась под воду.

Несколько секунд она продолжала опускаться в глубину, не нащупывая дна под ногами. Затем, быстро прекратила погружение, и начала отталкиваться от воды, при этом открыв глаза. Как ни странно, неприятного заливания в них воды не последовало. Глаза открылись и чётко увидели мутновато-светлую подводную котловину, обрамлённую сваеподобными корнями растущих по её краям деревьев. Изображение было таким чётким и совершенно не расплывчатым, как если бы она смотрела на подводный мир через стекло большого аквариума. Да это же и было стекло. Точнее, пластик. Непонятно, когда на её лице успели появиться очки для ныряльщиков, схожие с теми, что были на лице Евгения. Но особого удивления у Ольги это уже не вызвало. Здесь всё могло появляться так неожиданно и непредсказуемо.

Поднявшись поближе к жидко-стеклянному потолку поверхности, она поплыла вперёд, ища глазами своего спутника. Внизу простиралось ровное дно, освещаемое солнечными лучами. Оно было покрыто чистым жёлтым песком и редкими камушками. В некоторых местах виднелись пучки пышных водорослей, тянущихся наверх, и дремотно покачивающихся. Вокруг плавали небольшие рыбки. Те, что помельче, старались держаться стайками, а более крупные экземпляры — плавали поодиночке. Возле участков, где корни деревьев входили в донный песок, копошились крабы. Это был совершенно другой мир, нежели на поверхности.

Разделяемые тончайшей плёнкой водного зеркала, эти два мира совершенно не походили друг на друга. Они развивались параллельно и обособленно, практически не взаимодействуя между собой. Но как славно чувствовала себя она, Ольга — существо из параллельного, надводного мира, здесь — в чуждой, казалось бы, среде. Словно окунулась в подсознательную ностальгию эволюционной первичности. Возвращаться назад не хотелось. Под водой было гораздо теплее и интереснее.