Хоб (ЛП)

— У Шейна Данна есть некоторые ответы. Мне искренне жаль, но остальное будет раскрыто позже. Кстати… — зеленый цвет полностью исчез, оставив лишь чистое металлическое серебро. — Если ты не найдешь петлю в дыре, а твоя судьба ускользнет, то Серый Двор падет, — женщина улыбнулась. А Оберон прищурился. Улыбка Провидицы не предвещала ничего хорошего. — На заметку, Робин нашел свою истинную пару. И она человек.

Оберон вздрогнул от страха. Если Робин нашел свою истинную пару, значит, миссия была под угрозой срыва, а женщине угрожала смертельная опасность. Теперь каждый фейри Черного Двора на конференции видел в ней лишь слабость Хоба.

Ее съедят заживо, а горе Робина уничтожит мир.

Провидица поклонилась.

— Приятных снов, мой король.

Оберон едва кивнул, когда Провидица вышла из комнаты. Он поднял трубку и набрал номер Гарольда.

— Позови Шейна Данна. Я хочу, чтобы он был в моем кабинете через пять минут.

Подожди-ка. Приятных снов? Что это значит?

— Ты звонил? — Шейн Данн хмыкнул, когда его пара толкнула его локтем в бок. — Ваше величество? — он притянул свою крошечную пару ближе. — Вообще-то было больно.

Акана Руссо закатила глаза, заходя в комнату вместе со своей парой.

— Веди себя прилично, Джетро.

Шейн одарил ее самой широкой и глупой улыбкой, которую Оберон когда-либо видел.

— Конечно, мисс Акана.

Оберон вздохнул. Видимо, сегодняшний день был особенным.

— Мне нужно обсудить с тобой пророчество Провидицы.

Акана и Шейн вытянулись по стойке смирно. В то время как Шейн был все еще расслаблен, его пара напряглась, а голубые глаза стали более детально изучать окружающую обстановку. Звезда в глазе Аканы дрогнула. Девушка расправила плечи. Клинок Робина был готов к действию.

— Сначала о главном. Провидица обронила несколько слов, которые мне бы хотелось прояснить, но она заявила, что дать расшифровку можешь только ты.

— Чтоб меня.

Оберону так и хотелось выписать ему оплеуху.

— Сердце и душа вернутся, когда Оберон уйдет в море. И еще одно. Если я не найду петлю в дыре, а моя судьба ускользнет, то Серый Двор падет.

Двое обменялись загадочными взглядами.

— Не думаю, что ты хочешь услышать ответ.

— Почему?

Шейн прямо посмотрел на него, хотя никто кроме Робина не осмеливался на это.

— Тунгуска[1].

— Не может быть, — никогда больше он не доверит женщине свое сердце.

Шейн пожал плечами.

— Мне нечего добавить. Следующий вопрос.

Оберон глубоко вздохнул.

— А если я проигнорирую предупреждение?

Шейн свистнул. В комнату вошел Гарольд с тележкой. Сверху что-то лежало, покрытое темной бархатной тканью.

— Хочешь посмотреть?

— У тебя есть оба результата?

Шейн кивнул.

— Какой ты хочешь увидеть первым?

— Если я позволю судьбе ускользнуть.

Шейн снял одну из бархатных накидок. Там, сделанное из черного стекла, было лицо Оберона. С вампирскими клыками.

— Она выиграет.

Шейн кивнул. Никому не нужно было объяснять, о ком шла речь. Титания каким-то образом доберется до Оберона и превратит в темное, отвратительное существо, которое уничтожит мир по ее приказу. Робин же либо последует за своим господином, либо умрет, пытаясь остановить его.

— Покажи другой, — результат, которого он хотел меньше всего, мог бы остановить Титанию.

— Как пожелаешь, — Шейн поднял второй лоскут ткани.

Великолепно. Если от первой скульптуры у него по спине пробежали мурашки, то вторая вызывала чувства потери и одиночества. Одинокая фигура стояла в сияющем серебре, склонив голову и ссутулив плечи. По спине струилась длинная полоса металла, которая, видимо, изображала волосы, обвивая фигуру, а кончики смешивались со стеклянными и металлическими волнами. «Пена» от разбитых волн касалась ног фигуры. Как Шейн добился такого эффекта, Оберон не понимал. Черты лица фигуры были размыты, но и так было ясно, что потеряно нечто дорогое, возможно, которое невозможно обрести вновь. Одна блестящая рука тянулась к волнам, то ли бросая что-то, то ли кого-то призывая.

Из волн поднималась женская фигура. Она тянулась к Оберону, из-за чего их кончики пальцев едва соприкасались. На ее лице было выражение полной тоски, что даже Оберон был тронут. Что-то в этой фигуре притягивало его.

Хуже того, он узнал украшенное жемчугом кольцо на протянутой руке женщины.

Не может быть.

— Сирена.

Пропавшая принцесса, если быть точным.

— Да, — Шейн улыбнулся, но выражение его лица выражало сочувствие. — Ты пройдешь через ад, но в конце концов решение все равно останется за тобой.

— Это невозможно. Ее семья уже подписала завет о браке.

Акана пожала плечами.

— Найди петлю в отверстии.

Найти…?

— Ты хочешь, чтобы я нашел способ нарушить завет пары.

— Я не знаю, что ты должен сделать, но моя мать не предупредила бы просто так.

— Она права. Никто не знает, как все закончится, но вы принадлежите друг другу, — Шейн указал на лицо с черными клыками. — Альтернатива — не вариант.

Хоть в чем-то мы согласны. Черт.

— Именно ее Робин прятал в своем доме?

— Да, но сегодня утром она ушла.

— Хм?

Шейн усмехнулся.

— До вашей встречи ей нужно решить одну проблемку.

— То есть, это ты посоветовал ей уйти.

— Да, — Шейн скрестил руки на груди, практически вызывая Оберона на спор.