Хобби гадкого утенка

Я подошла к стене, отодвинула стекло. Шекспир «Двенадцатая ночь», Борис Пастернак «Стихи», «Поэзия серебряного века» и «Разговор со стальной крысой». Последнее произведение удивило, оно как-то выбивалось из общего строя остальной литературы. Дешевое бумажное издание, так называемый покет. Книжонка, предназначенная для чтения в метро, да она и стоит чуть дороже газеты, рублей десять, не больше!

– Берите вон ту, про крысу, – велела кастелянша.

Я послушно вытащила книгу. Обложку украшал яркий рисунок какой-то неизвестной планеты. Темно-синее солнце освещало мрачный пейзаж в бордовых тонах. В центре композиции помещалось изображение зверя, сильно смахивающего на динозавра, на нем верхом сидела женщина в кожаном комбинезоне. Вместо лица у нее была морда крысы. Ни за что бы не стала даже прикасаться к такому изданию.

– Да вы откройте на первой странице, – торопила меня Анна Касьяновна.

Я глянула внутрь и увидела фразу, написанную аккуратным, каким-то детским почерком.

«Белочка, любимая, смотри страницу 146, твой Сергей».

Руки сами нашли нужную страницу.

«– Когда же мы будем вместе? – спросил Роберт у Крысы.

Та спокойно ответила:

– Не в этой жизни, дружок!

– Но почему, я не нравлюсь тебе?

– Ты молод, слишком молод для меня.

– Но и ты не стара…

– Я прожила очень много жизней и слишком много видела, на самом деле мне две тысячи лет.

– Я люблю тебя, дорогая, и мечтаю просто молча сидеть рядом, разреши, стану твоей собачкой.

Крыса рассмеялась.

– Нет, у собаки короткий век, лучше превратись в камень».

Закрыв книжонку, я глянула на обложку. Сергей Сомов, издательство «Астра».

– Подарите мне эту вещь!

Кастелянша насторожилась.

– Зачем?

– Я давно слышала про «Разговор со стальной крысой», но нигде не могла достать.

– Вы любите подобную литературу?

– Нет, сын очень просил.

– Ну не знаю… может, Вера почитать захочет.

Я подавила ухмылку, вытащила из кошелька триста рублей и протянула бабе.

– Купите дочери более подходящую литературу, сказки, например.

Кастелянша быстро спрятала розовые бумажки.

– Берите, коли вам так надо!

Я взяла книжонку, пошла было к двери, но на пороге притормозила и спросила.

– Разве сюда милиция после смерти Марковой не приезжала?

– А как же, – фыркнула Анна Касьяновна, – слетелись менты, словно вороны на падаль.

– Что же про книжку вы не рассказали?

– Никто меня не спрашивал. Только поинтересовались, где вещи, и к Алле Михайловне пошли. Она с ними дело имела…

– Сами-то почему не принесли им повесть?

Сестра-хозяйка побагровела.

– Ненавижу ментов, сволочи они все. Мужа моего, пьяного, в отделении так отделали, что помер через полгода, почки отбили, ну не гады? Знаю я их! Ухватят за бесплатно и привет. Нет, думаю, кому-нибудь книжечка-то понадобится. Вот вы и прибыли.

Она помолчала, а потом хитро добавила:

– Знаю зачем!

– Ну и зачем? – удивилась я.

– Так небось этот писатель вам муж, – выпалила Анна Касьяновна, – вот и решили следы замести.

– Ты в своем ли уме? – обозлилась я и вышла, хлопнув дверью.

Ясно теперь, отчего у нее родился ребенок даун. Муж был алкоголик, регулярно попадавший в милицию, а сама Анна Касьяновна – непроходимая дура. Видали ли вы таких идиоток! Через три года после того, как благополучно закрыли, дело, я явилась «заметать следы»!

Глава 26

Перед тем как уехать из санатория, я обошла второй коттедж со всех сторон и увидела калитку. Небольшую, незаметную на первый взгляд дверку. Она была заперта не на замок, а на большую ржавую щеколду. Я подергала задвижку, ладони мигом приобрели ярко-оранжевый цвет. Нехотя чугунный «язык» поднялся. Петли протяжно заскрипели. Входом явно давно не пользовались, но открыть его ничего не стоило, даже теперь. Пара капель любого масла, и дверка станет как новая.

Домой я ехала, пытаясь выстроить в голове версию. «Жигули» уже не казались такими неудобными, единственно, что раздражало, – жесткое сиденье с идиотски изонутой спинкой и тугой руль. У «Форда» и у «Вольво» кресло приятно поддерживает спину, а «баранку» можно легко вращать одним мизинцем.

Ворота поселка за время моего отсутствия превратились из коричневых в ярко-зеленые. В такой же цвет красили и забор. Несколько маляров неславянской наружности споро махали кистями и валиками. За рабочими внимательно наблюдал один из охранников. Увидав незнакомый автомобиль, секьюрити повелительно поднял руку и крикнул:

– Стой, тут частное владение.

Я высунулась в окошко.

– Добрый вечер, Григорий Петрович.

– Ох, Дарья Ивановна, – изумился мужчина, – на «Жигули» пересели?

– Это временно, пока «Форд» в ремонте. А вы забор перекрашиваете?

– Вот уж дурость, так дурость! – с чувством воскликнул Григорий.

– А что такое? – заинтересовалась я.

Выяснилась смешная вещь. Сегодня утром, едва пробило восемь часов, явился курьер из местных органов управления с пакетом. В нем содержался, нет, не приказ, настоятельная просьба выкрасить забор и ворота в цвет молодой листвы.

– Зачем? – удивилась я.

– Вроде тут правительственная трасса, и все должно быть одного тона, для красоты.

– Но у нас коттеджный поселок, мы-то им не подчиняемся!