Хобби гадкого утенка

Сказано – сделано. Иван Александрович с Кешей приняли исходную позу, уперлись ногами и…

Раздался жуткий звук, это банкир в азарте, крикнув:

– Ио-хо-хо, – дернул изо всех сил ловушку в свою сторону.

Мой двухметровый сын словно пушинка перелетел через обеденный стол. Сыромятников, не ожидавший подобного эффекта, не устоял и опрокинулся на спину, Аркашка свалился прямо на него, подминая под себя верещащего Хуча. Мы кинулись поднимать бедняг. Когда Кеша встал, все увидели, что Хуч наконец-то оказался на свободе. Иван Александрович просто отодрал боковую стенку клетки.

– Ну и сила же у вас в руках! – пробормотал Тузик и осторожно коснулся своими тонкими пальцами бицепса Сыромятникова.

Банкир, продолжавший сидеть на полу, напряг мускул и ответил, показывая на огромный, вздувшийся под тонкой шелковой курточкой шар:

– 63 сантиметра в диаметре, мне предлагали в шоу «Силач мира» выступать. Это что, я могу рубль пальцами сломать.

– Ой, – обрадовалась Манюня и, порывшись в карманах, достала блестящую монетку, – вот, пожалуйста!

Сосед зажал ее между указательным и большим пальцами правой руки, легко свел их вместе и продемонстрировал два куска – все, что осталось от рубля.

– Скажите, пожалуйста, – бормотал Тузик, ощупывая Сыромятникова, – какой мужчина! Ой, а у вас одеколон «Кензо», его последний аромат, в голубом флаконе. Кстати, дизайн омерзительный, а букет ничего, хотя и неоригинальный. Нет, вы определенно приносите счастье! Мой нос ожил!

И Тузик опять прикоснулся к Сыромятникову.

– Прекрати, – взвизгнул Севка, – отвяжись от мужика.

– Ну что ты, дорогой, – протянул Тузик и бросил на Ивана Александровича затуманенный взгляд, – а вы здесь где-то живете?

– В соседнем доме, – ответил ничего не понимающий банкир, – в двух шагах.

– Можно к вам в гости заглянуть?

– Милости прошу, после десяти вечера в любое время.

– О, – протянул Тузик, – я очень, очень люблю ходить к приятелям вечером, это так романтично.

– А ну двигай отсюда, – озверел окончательно Севка и поволок слабо сопротивляющегося Носа наверх, в спальню.

– Какие странные молодые люди, – удивился так ничего и не понявший Сыромятников, – и чего он меня все время трогал?

Кеша спокойно ответил:

– Привычка такая.

– Тузик… – начала было Маня, но, почувствовав пинок, повернулась к Зайке: – А чего ты дерешься? Просто я хотела сказать Ивану Александровичу, что Тузик…

Но тут послышались булькающие звуки. Это бедный Хучик, проглотивший слишком много курятины вперемешку со сладким белковым кремом, опустошал набитый желудок прямо на ковер. Милый семейный вечер завершился на нужной ноте.

Глава 24

Утром я проснулась около десяти и пошла пить кофе. Столовая была прибрана, ковер вычищен, и стояла потрясающая тишина. Кеша и Зайка уехали на работу, Маня в школу, Нос с Севкой то ли спали еще до сих пор, то ли куда-то подевались. Решив насладиться одиночеством по полной программе, я ткнула пальцем в пульт и уставилась в экран телевизора.

Во всем хорошем есть свое плохое. Став богатыми и обзаведясь прислугой, мы полностью потеряли возможность остаться в доме без чужих глаз. Даже когда домашние разбегаются кто куда, в доме остаются Ирка и Катерина. Поэтому я не могу, например, выйти из ванной голой и продефилировать на кухню за чаем. И сидеть в туалете с открытой дверью тоже теперь невозможно… Зато убирать остатки курятины, прошедшей через желудок Хучика, пришлось вчера не мне… И кашу не я варила, и посуду сейчас не мою. Нет, во всем плохом есть свое хорошее.

Бодрая девушка, рассказывающая об изумительных прокладках «Олвейс ультра», пропала, и на экране появилось больное, усталое лицо Леонида Филатова.

– Сегодняшняя передача из цикла «Чтобы помнили» посвящена замечательной актрисе кино Изабелле Марковой, – начал ведущий.

Я редко смотрю телевизор. Иногда включаю сериал про ментов или фильм, снятый по Агате Кристи. Новости стараюсь не слышать и не видеть. Ничего хорошего ни у нас, ни за рубежом не происходит. Тонет подводная лодка, взрывается переход, горит телебашня, идет война в Чечне и на Ближнем Востоке… Развлекательные программы раздражают глупостью участников и ведущих. «Поле чудес» вызывает рвотные судороги, а «О, счастливчик!» – чувство глубочайшего удивления. Они что, и впрямь не знают, на каком языке говорили в объединенной Югославии и кто открыл радиоактивность? Об юмористических программах лучше помолчу.

Вот и сегодня я включила телик и расстроилась. Знала ведь, что Леонид Филатов, актер легендарной Таганки, тяжело болен, но чтобы он так плохо выглядел… Жаль беднягу!

– Изабелла Маркова, – продолжал тем временем ведущий, и не подозревающий о том, какую бурю он вызвал в моей душе, – ушла от нас рано, ей едва исполнилось тридцать. Глупая, нелепая смерть рыжеволосой белочки…

Я выронила чайную ложечку и сделала погромче звук.