Хоббит

Король возвратился в старинный дворец;
Будь славен, наследник Подгорного трона!
Навеки избавился мир от дракона –
Всем недругам будет такой же конец!
Топор боевой заострен и суров,
Надежны ворота подземного дома,
И полнится храбростью сердце у гнома
От взгляда на клады в пещерах отцов!
Под молотов звоны в забытые дни
Здесь гномы трудились в таинственных норах.
В дела своих рук колдовские узоры
И тайные чары вплетали они.
Из звездных лучей ожерелья плели,
Короны, как гребни дракона, сверкали.
И арфы из золота сами играли –
Их струны смеяться и плакать могли.
Изгнанники-гномы, спешите скорей
И станьте опорой Подгорного трона!
Король, овладевший наследной короной,
Нуждается в помощи верных друзей!
Зовем соплеменников мы из-за гор:
Пещеры отбиты, ворота открыты.
И в сильной руке Короля Дубощита
Старинные клады горы Эребор!
Вернулся Король в обретенный дворец;
Будь славен, наследник Подгорного трона!
Навеки избавился мир от дракона –
Всем недругам будет такой же конец!»

Песня, похоже, утешила Торина: он повеселел, заулыбался и тут же стал прикидывать расстояние до Железного Кряжа и рассуждать о том, как скоро сможет Даин добраться до Одинокой Горы, если, получив известие, не мешкая, выступит в поход.

Но у Бильбо и от песни, и от таких разговоров сердце в пятки ушло: слишком воинственно все это звучало.

* * *

На следующее утро рано-рано группа копейщиков перешла реку и зашагала по долине. Под зеленым знаменем Короля эльфов и голубым знаменем Эсгарота воины подошли к стене, заменившей главный вход, и остановились. И снова Торин громким голосом спросил их из бойницы:

– Кто вы, пришедшие с оружием к воротам Торина сына Фрайна, Короля Подгорного?

На этот раз ему ответили. Вперед вышел высокий человек, темноволосый и смуглый, и прокричал:

– Привет тебе, Торин! Почему ты закрылся стеной от всех, как разбойник в своем логове? Мы еще не стали врагами и мы рады, что ты жив, ведь мы на это уже не надеялись. Мы пришли, думая, что здесь нет хозяина, а теперь, раз ты есть, нам надо переговорить.

– Кто ты и какова цель переговоров?

– Я Бард, моей рукой убит дракон и освобождено твое сокровище. Разве это не наше общее дело? Более того, я – законный наследник Гириона из Дейла, а у тебя в сокровищнице смешалось богатство гномов с достоянием горожан Дейла, которое украл старый Смог. Разве это не предмет для переговоров? Далее: в последней битве Смог разрушил жилища эсгаротцев, а я служу Правителю. Я буду говорить от его имени и спрошу тебя: имеешь ли ты сострадание к несчастьям и печалям его подданных? Они помогли тебе в твоей беде, а в ответ ты принес им разрушения, пусть непредвиденные.

Эти слова были произнесены гордо и мрачно, но в них заключалась правда. Бильбо думал, что Торин признает справедливость предъявленных требований. Разумеется, он не ждал, что кто-нибудь вспомнит, как именно он обнаружил слабое место дракона. Никто и не вспомнил. Но хоббит не учел силы золота, на котором столько лет сидел дракон, и его власти над сердцами гномов. Много часов провел Торин в сокровищнице в эти дни, и старая страсть снова окрепла в нем. Хотя он главным образом искал Аркенстон, взгляд его падал на многие другие чудесные вещи, которые там лежали, храня память о давних трудах и печалях его народа.

– Ты изложил в конце и в качестве основных самые необоснованные притязания, – ответил Торин. – Никто из людей не имеет права на владение сокровищами гномов, потому что Смог, укравший их у нас, так же лишил нас дома и жизней. Это не его сокровище, чтобы им расплачиваться за его преступления. За продовольствие, материалы и помощь, полученную нами от Озерных жителей, мы честно заплатим – когда настанет время. Но мы ничего никому не дадим под угрозой военного нападения. Пока вооруженное войско стоит у наших дверей, мы смотрим на вас, как на врагов и захватчиков. Я, со своей стороны, хочу спросить вас, какую долю сокровища отдали бы вы нашим соплеменникам, если бы нашли его без охраны, а нас – убитыми?