Хоббит, или Туда и Обратно

Но Бильбо было не по себе, и карлики долго не могли вытянуть из него ни слова. Размышляя над недавней разведкой, хоббит перебирал в уме, что наговорил Смаугу, и не хотел повторять этого карликам. На скале сидел все тот же свесивший голову на бок старый дрозд и прислушивался к разговору. Хоббит был в таком скверном настроении, что схватил камень и запустил им в дрозда, который успел отлететь в сторону и тут же вернулся на место.

— Проклятая птица! — разозлился Бильбо. — Она мне совсем не по нутру. Мне сдается, она подслушивает.

— Оставь птицу в покое, — сказал Торин. — Дрозды — мирные и дружелюбные птицы. А этот — очень старый, стало быть, из древнего племени, которое приручили мой дед и отец. Живут дрозды две — три сотни лет, если не больше. Говорили, что доляне научились их языку и использовали птиц в качестве гонцов между Долом и Долгим озером.

— Что ж, будут ему вести для Озерного города, раз это то, что ему нужно, — пробурчал хоббит. — Хотя не думаю, что на озере знают язык дроздов.

— Так что же случилось? — второпях загалдели карлики. — Скорее рассказывай!

И Бильбо изложил карликам все, что смог припомнить. Он признался, что подозревает, дескать дракон разгадал большинство загадок, а также понял, откуда в его краях появились стоянки и пони.

— Я уверен, Смауг узнал, что мы пришли из Озерного города и получили там помощь. У меня недоброе предчувствие: а вдруг дракон нагрянет туда? Уж лучше бы мне молчать про ездока на бочках! Даже слепой крольчонок, и тот бы понял, что речь-то шла про озерников.

— Да не убивайся ты так! Слово вылетело — не поймаешь, а я слыхал, что говоря с драконами нельзя не проболтаться, — успокаивал хоббита Балин. — Ты сделал все, что мог, — так бы я ответил, спроси ты меня, — узнал кое-что важное и вернулся живым — это благополучный конец, если взялся говорить с такими, как Смауг. Удача уже в том, что мы узнали о прорехе в броне старого гада.

Потом карлики завели разговор про сражения с драконами. Карлики припоминали все, что только могли: сказки, предания, летописи, боевые искусства, говорили об известных им способах и уловках… Короче, все сводилось к тому, что на самом деле напасть на Смауга врасплох не удастся и что такая попытка привела бы к еще большей беде, чем сражение в открытую. Дрозд сидел на камне и слушал внимательно. Вскоре на темном небе показались тускловатые звезды. Птица бесшумно расправила крылья и поднялась в воздух. Карлики все еще говорили, уже совсем стемнело, но Бильбо был так встревожен, что его знобило от страха.

Наконец он прервал карликов.

— Вы тут болтаете, — насупившись пробурчал хоббит, — а мне вот сдается, что сюда вот-вот нагрянет дракон! Думаю, рассиживаться тут нечего. Смауг уже успел выжечь до тла всю траву, да и холодает. Я мозгом костей чую, что дракон опять сюда заявится: он знает, как я спустился в нору и, можете мне поверить, сообразил, где находится вход в пещеру. Если понадобится завалить дверь — так для Смауга раздробить весь склон дело пустяшное, если еще и нас задавит, то вообще позлорадствует.

— Слишком ты угрюм, Бильбо, — возразил Торин. — Почему же дракон не завалил вход в сокровищницу со своей стороны, если не желал увидеть непрошеных гостей? Если бы Смауг летел сюда, мы ба услышали шум крыльев. Нет, Бильбо, дракон еще далеко.

— Не знаю, не знаю: сперва он хотел, чтобы я вышел, а теперь — ждет ночи, чтоб начать охоту. Не разорять же дракону свою постель! Но хватит спорить. Смауг вот-вот появится, а все, что мы можем, — спрятаться в пещере и захлопнуть дверь.

Хоббит говорил так искренне, что карлики, в конце концов, вняли совету, хотя двери закрывать не торопились: замысел показался им отчаянным, ибо никто не знал, как выбраться наружу, а мысль о том, что единственный путь наверх лежал через сокровищницу дракона, не радовала никого. Снаружи и в пещере воцарилась мертвая тишина. Немного погодя, карлики снова уселись возле полуоткрытой двери (правда, в пещере) и возобновили прерванный разговор.

Теперь речь зашла про то, с какой злобой дракон говорил о карликах. Бильбо хотелось бы никогда не слышать этих слов или, по крайней мере, быть уверенным в честности карликов, ибо те думали сейчас лишь о возвращении своих богатств.

— Забрать хотя бы крупинку золота у Смауга — отчаянная и безрассудная затея, — молвил Торин. — Но мы им все равно овладеем, и тогда у нас будет вдосталь времени, чтобы каждый распорядился сокровищем по своему усмотрению. Что же до твоей роли, Бильбо, уверяю тебя, мы будем только рады, если ты сам выберешь четырнадцатую часть, как только у нас будет, что делить. Я понимаю, что с перевозкой возникнут трудности, — края эти дикие, глухие — но мы об этом позаботимся и оплатим провоз золота сами. А верить мне или нет — твое дело.