Хоббит, или Туда и Обратно

В чертог, одетый черной мглой,
Вернулся Государь былой.
Дракон убит, — так пусть же впредь
Врагов конец настигнет злой.
Стрела быстра и меч остер,
Крепки врата и с этих пор,
Лишь те, кто храбр и чист душой,
Придут под своды древних гор.
Когда-то заклинаний хор
Лился из старых рудных нор
И пели молоты в огнях,
Одевших каменный простор.
В венцах драконий огнь сверкал,
В сребре свет ясных звезд мерцал,
И песнопенье звонких арф
Будило замолчавший зал.
Освобожден подгорный трон!
Старейшины своих племен
Покиньте глушь и, возвратясь,
Вершите родичей закон.
Повсюду пусть летит молва:
Вернитесь в древние дома,
Струятся злато с серебром
И Государь открыл врата.
Вернулся Государь былой
В чертог, одетый черной мглой.
Дракон убит, — так пусть же впредь
Встречает враг конец такой!

Этой песней карлики угодили Торину; он снова улыбнулся, повеселел и даже стал прикидывать расстояние до Железистого кряжа и за сколько дней Даин доберется до Одинокой горы, если он вышел с войском, как только получил послание. Но от этой песни и от разговоров у Бильбо душа ушла в пятки — уж очень все это отдавало войной.

Рано на рассвете был замечен отряд копьеносцев, который перешел через реку и вступил в долину. Они несли перед собой зеленый стяг короля эльфов и синее знамя Озерников, пока не остановились у самых ворот.

Снова к ним громко обратился Торин:

— Кто вы, пришедшие с войной к вратам Торина, сына Троина, Подгорного Государя?

На сей раз Торин получил ответ.

Высокий черноволосый человек с угрюмым лицом выступил вперед.

— Привет тебе, Торин! — воззвал он. — Зачем ты оградился как вор в берлоге? Мы не враги тебе, и мы не чаяли увидеть тебя среди живых. Здесь мы никого не ждали, а теперь нам нужно поговорить и принять решение.

— Ты кто и о чем хочешь говорить?

— Я — Бард и моей рукой сражен дракон, а твои сокровища освобождены. Разве это тебе ни о чем не говорит? Более того, я по праву — потомок и наследник Гириона из Дола, а в твоих кладовых немало богатств из его чертогов и городов, которые похитил Смауг. Разве об этом нельзя не помянуть? Еще Смауг в последней битве разрушил дома жителей Эсгарота, а я пока служу их старшине. Я говорю от его имени и спрашиваю: не испытываешь ли ты жалости и сострадания к несчастным. Они помогли тебе, а в награду получили разорение, пускай и ненамеренное.

Гордые и суровые слова были справедливы; и Бильбо решил, что Торин сразу поймет, о чем шла речь. Конечно, хоббит и не ждал, что вспомнят о том, кто именно узнал о слабом месте в драконьей броне, но он и не подозревал, какими чарами обладает золото, если оно не один век принадлежало дракону; не знал он и о ревностной страсти карликов к богатствам. В последние дни Торин немало часов проводил в сокровищнице, и вожделение золота одурманило его. И хотя он разыскивал Сердце Горы, времени было достаточно, чтобы положить глаз на многие прекрасные вещи, пробуждающие воспоминания о трудах и горестях его народа.

— Худшее из доказательств ты приберёг напоследок, — ответил Торин. — Нет ни у кого прав на богатства моего народа, и пусть кто-нибудь посмеет оспорить это. Сокровища не принадлежали дракону и его злодеяния не будут оплачены. За товары и помощь Озерников мы воздадим в свое время. Но мы не дадим ничего, даже цены каравая хлеба, коли нам угрожают силой. Пока перед воротами стоит вооруженной войско, мы видим в вас воров и грабителей.

А теперь пришел мой черед спрашивать, что бы получили наши родичи, если бы нашли сокровищницу без стража, а нас — убитыми?

— Справедливый вопрос, — согласился Бард. — Но вы все живы, а мы не грабители. Более того, у богачей должно быть сострадание к беднякам, которые выше всяких прав, ибо последние помогли в час нужды. К тому же остальные мои вопросы остались без ответа.

— Я уже сказал, что не буду говорить ни с кем, пока под моими воротами стоит войско, тем паче с дружинниками короля эльфов, к которому я не питаю добрых чувств. В этом споре ему нечего делать. Уходите сейчас, а не то в ответ полетят стрелы! И прежде, чем говорить со мной, отошлите войско эльфов в их лес, а портом возвращайтесь, сложив оружие задолго до того, как подойдете к моему порогу.