Хочешь? Получай!

Пока крестьяне откармливали бывших пленников, я вновь прошёлся вдоль стены, рассматривая её в мельчайших подробностях с целью выявления каких-нибудь огрехов, но таковых опять не обнаружив, сел на своего скакуна андроидного и поскакал в сторону взгорка. Поднявшись на его вершину, я достал из походной сумы бинокль и всмотрелся в степь. За время моего отсутствия крестьяне распахали довольно большие участки и сейчас с десятка два женщин чем-то в полях занимались. Удивившись такой предприимчивости я, в который, раз подивился прозорливости деревенского старосты, у которого ещё мне следовало поучиться житейской мудрости. Ничего не скажешь, ушлый старик. Вздохнув, я вернул бинокль обратно в суму и поехал дальше осматривать будущее казачье пристанище.

Вернулся обратно на излучину я часа через три и увидел возле возводимой крепостной стены сгрудившихся людей. Заприметив меня, они засуетились, и освобождённые из полона воины немедленно взялись выстраивать людей. Я умышленно не торопился, давая им возможность справиться с этой задачей, а заодно собирался с мыслями, намереваясь предложить им свою затею и уж после этого пусть каждый решает сам за себя, останется ли он на Хортице или попытает счастья в каком-нибудь другом месте. Подневольные люди мне здесь совершенно ни к чему, мне здесь требуются вольные и сильные люди, сплочённые в единый кулак общей для всех идеей и целью. Только так и никак иначе можно создать настоящую казачью боевую дружину, способную переломить хребет любому противнику, пусть даже имеющему многократный численный перевес.

Медленно подъехав к неровному строю, я остановил своего скакуна в метрах семи от него. Люди, глядя на меня, притихли, явно ощущая судьбоносность момента. Выждав некоторую паузу, я тронул коня и проехался вдоль строя, буквально всматриваясь в каждого человека. Кто-то был напряжён, словно натянутая тетива лука, а кто-то просто скучал, лениво посматривая на меня, но всё ж таки большинство ожидали нечто особенного. Буквально ощутив внутренней интуицией, что дальше тянуть уже нельзя, я выехал в центр и, ещё раз оглядев неровный строй, заговорил:

— Люди, если кто ещё не знает, я атаман Кудряш. Я пришёл на эту землю, чтобы создать вольное поселение свободных людей, независимых от воли буйно помешанной аристократии. Здесь на излучине, которую я нарекаю Хортицей, мы на общем сходе решим по каким уставам нам всем тут жить. Учтите, не каждый будет иметь права голоса, это право ещё надо заслужить. Если ты полезен обществу — говори, если нет, стой в сторонке и помалкивай, но, если у тебя есть интересная и полезная для людей мысль — выходи и говори, обсудим. Есть и ещё одно условие. Строгое соблюдение выработанных правил общежития и подчинение старшим. Несоблюдение этих простых правил будет строго караться. Здесь места суровые и без чёткого соблюдения дисциплины просто не выжить, а нас к тому же очень мало, а врагов тьма тьмущая. Из этого следует, что каждый из нас от мала до велика, обязан уметь хорошо обращаться с оружием, чтобы защитить нашу свободу. Свобода и независимость штука очень дорогая и не каждый в состоянии за неё заплатить и далеко не всегда цена эта измеряется деньгами, за свободу и независимость чаще всего приходиться платить своей кровью на поле брани учтите это на будущее. Именно по этой причине обучение воинскому ремеслу мы все будем совмещать с очень тяжёлой работой, я понимаю, это сложно, но иного пути не просто существует. В дикой степи неспокойно. Воинственные племена степняков регулярно совершают набеги на баронства и гонят полон в портовый город Джерсан где продают людей в рабство, затем их загоняют в трюмы больших морских кораблей и куда-то увозят. Куда конкретно, не спрашивайте, я не знаю, но рано или поздно выясню. Сейчас для нас главное капитально обустроиться на Хортице и научится сносно обращаться с оружием, а затем мы начнём отбивать пленников, раз уж этим благородным делом не хотят заниматься родовитые аристократы из вольных баронств.

Замолчав на несколько мгновений, я внимательно вгляделся в лица замерших людей и затем продолжил:

— Решайте сами, готовы ли вы стать казаками или нет. Срок вам устанавливаю до рассвета. На рассвете вы построитесь на этом самом месте и, каждый из вас ответит сам за себя, да или нет. Все, кто откажется, стройте плоты и переправляйтесь на другой берег. Живите там, как вам самим заблагорассудится. Другого пути у вас нет. В степь идти не советую, там вы найдёте лишь погибель или рабский ошейник. В общем, решайте свою дальнейшую судьбу сами, я никого неволить не собираюсь.

Высказав людям всё, что следовало, я развернул коня и поскакал вдоль берега. Удалившись от излучины на несколько километров, я остановился в одном неприметном месте и занялся обустройством ночёвки, после чего размотал свои рыбачьи снасти и закинул закидушки. До рассвета на Хортице появляться я не собирался.