Хочешь попасть в сказку? (СИ)

Ада полезла искать серый костяной крючок, так опостылевший ей за три месяца, но он затерялся в огромной куче хлама. Заяц и кукла презрительно наблюдали, как она перетряхивает десятки потёртых платьев, курток, штанов, рубашек и просто застиранных клочков. Потом заяц молча ушёл, а вместо него вернулся зевающий Стенолаз.

— Где паутина? — вкрадчиво спросил он.

— Её украли, — сказала Ада, судорожно разбрасывая вещи в поисках крючка.

— Не ври мне. Ты вообще её не вязала.

— Вязала! Но её украли.

— Ты врёшь, — прошипел Стенолаз, и в его красных глазах вспыхнули огоньки. — Владыка всё видит. Зачем меня позвала? Прекрати рыться и садись за работу.

— Сейчас, — пробормотала Ада, глотая слёзы и стала искать в другом углу. Кукла довольно захихикала, потирая руки.

— Ты что, опять потеряла крючок? — неприязненно бросил Стенолаз.

— Не потеряла. Я его… Я думала, он мне больше не понадобится.

— Ты его выбросила, — обвиняющим тоном подытожил он. — Ну что ж, я тебя предупреждал. Связать паутину тебе всё равно придётся — пока не свяжешь, тебя отсюда не выпустят. Я дам тебе ещё один крючок, но этот последний. Горе тебе, если потеряешь и его!

Стенолаз выполз на середину комнаты, пропел монотонный куплет на непонятном языке — должно быть, заклинание — и выхватил из воздуха угольно-чёрный крючок, по которому пробегали красные искры. С крючка сыпался пепел. Стенолаз положил его в жестяную миску, в которой Ада разводила хлопья, и погрозил девочке пальцем:

— Смотри не устрой пожар! — после чего взобрался на стену, со стены — на потолок и двумя ударами лапы сбил пару лампочек. Брызнуло стекло,. В мастерской заметно потемнело. — Это тебе в наказанье за ложь, — сообщил он, спустился и уковылял по коридору.

— Я правду сказала! — с обидой крикнула ему вслед Ада.

— Запомни, малышка, — прошептала кукла, — бриллианты во сне — к слезам! — и кубарем выкатилась сквозь стену.

Ада вытерла глаза рукавом, на четвереньках подползла к миске и решительно взяла крючок, чтобы связать новую паутину — чёрной пряжи оставалось ещё на десяток занавесок! — но тут же выронила его, взвизгнув от боли.

Он был раскалённым!

========== Часть 8 ==========

Ожог был несильным, но донимал Аду несколько дней. Сначала она впала в отчаяние и долго плакала, но потом разозлилась, и злость придала ей силы. Да и крючок немного поостыл — теперь он был просто очень горячим, как только что вскипевший чайник, и по нему уже не бегали сполохи огня.

— Новую паутину, говоришь, связать? И свяжу! — сказала Ада, вытерла слёзы и показала язык своим тюремщикам. Хоть они и не видели.

Первым делом она поспешила в баню и несколько минут держала обожжённые пальцы под краном, под холодной водой. Потом залепила ожоги пластырем — хорошо хоть, этого добра здесь хватало — и вернулась в мастерскую с твёрдой целью найти в груде ветоши перчатки. «А если не найду, то буду держать крючок тряпкой», — решила она.

Но перчатки нашлись — хоть и потёртые, но удобные. Плотные маленькие перчатки из толстого зелёного трикотажа, как раз на её ручонку… Было больно только одну секунду — в самом начале, когда она обмотала нитку вокруг пальца и просунула в эту петлю чёрный крючок. Левая перчатка была с прорехами…

А дальше пошло как по маслу! Ада за несколько месяцев натренировалась быстро вязать, и ячейки получались одна за другой. Она знай считала, прибавляя по одной петле с каждого края, ведь паутина должна быть круглая. Света, конечно, не хватало, но к этому времени её движения стали настолько привычными, что она вязала почти не глядя.

Два вторника миновало, и Ада закончила вторую паутину. Эта получилась больше и лучше прежней, и девочка даже гордилась своей работой. После такой красивой паутины её наверняка отпустят домой!

— Стенолаз! — позвала она.

В этот раз он не заставил себя ждать — приковылял по первому зову. Ада успела отвыкнуть от его вида и, глянув, отвела глаза.

— Готово, — отчиталась она, крепко держа в руках сложенную паутину.

— А ты точно сама её вязала? — недоверчиво спросил он. — Может, украла у кого?

У Ады на глаза опять навернулись слёзы.

— Я никогда ничего не краду!

— А как же ты вязала чёрным крючком, позволь тебя спросить? Человеческое тело не выдерживает его жара.

— В перчатках выдерживает, — буркнула Ада.

— А ты хитрая… Ну-ка, разверни. — Ада встряхнула паутину, и та легла поверх тряпья чёрной тенью, очаровывая своей зловещей красотой — ровная, гладкая, совсем как настоящая. — Неплохо. Владыка будет доволен. — Стенолаз смотал паутину и велел Аде: — Собирайся.

Девочка взвизгнула от восторга и бросилась к мешку, в котором хранила свою одежду. Она её тщательно выстирала ещё в первый день, когда её перевели в мастерскую, и сложила в мешок, который здесь же и нашла, а сама ходила в чужих обносках. Теперь, похоже, пришла пора снова одеться по-человечески. Ведь нельзя же, чтобы мама увидела её в лохмотьях!

Увидев, что она помчалась в баню переодеваться, Стенолаз строго напомнил:

— Не вздумай снять ошейник. А то тебя вместо повышения опять переведут в подметальщицы.