Хочешь попасть в сказку? (СИ)

— А как же я? — чуть не плача, сказала девочка. — Я же тоже есть хочу! И домой.

— Не хнычь. В следующий раз принесу тебе хлопьев. А пока — тряпку в руки и вперёд.

— Когда вы отпустите меня к маме?

— Когда всё вымоешь, — бросила кухарка и вышла в одну из дверей, распахнув её ногой.

Аде ничего не оставалось, кроме как вновь надеть перчатки на покрасневшие руки, намылить серую тряпку и открыть воду. Тарелок были сотни…

========== Часть 5 ==========

— Держи, — сказала кухарка и протянула Аде мешочек с хлопьями. — Сегодня по случаю выходного — овсяные. А вот молока ты не заслужила, плохо работала всю неделю.

Ада схватила хлопья, высыпала их в миску и залила водой из-под крана. Голод не отпускал её ни на минуту, тем паче что от немытых тарелок постоянно исходил дразнящий запах.

— А почему выходной, ведь сегодня вторник?

— Будешь задавать лишние вопросы, отберу овсяные хлопья и будешь есть ржаные, как всю неделю, — пообещала кухарка.

У Ады не было сил спорить. Она размешала ложкой нехитрую еду и принялась уплетать. Сладкого хотелось безумно, но попросить сахар она не решилась.

Мозоли зажили быстро — пластырь и мазь сделали своё дело. Если бы боль в стёртых пальцах да ломота в ногах от стояния у мойки были единственной её проблемой, Ада бы не так страдала. Но были ещё и страхи — вязкие, тёмные, потусторонние. К счастью Ады, если вообще можно говорить в её ситуации о счастье, здесь не становилось темно по ночам, лишь сумерки сгущались чуть сильнее. Останься она в этом кошмарном месте в полной темноте — наверно, сошла бы с ума.

Ада боялась темноты. Из-за этого часто ссорилась с мамой и, не выспавшись, опаздывала на уроки: коварные страхи не давали уснуть до утра. Здесь страхи были другими.

Порой ей казалось, что к жёсткой лежанке, на которой приходилось коротать ночи, подходит кто-то невидимый и стоит рядом, глядя с высоты своего роста. Иногда она слышала дыхание. Если удавалось проснуться, девочка резко оборачивалась и, никого не увидев, засыпала снова, но гораздо чаще усталость сковывала её тисками на полпути к пробуждению, оставляя в полной ясности сознания и в мучительной неподвижности. Таких моментов Ада боялась больше всего.

Некоторые страхи приходили наяву — чаще всего в конце дня, когда Ада, съев свою вечернюю порцию безвкусных, осточертевших ржаных хлопьев, сидела в уголке кровати и пыталась разглядеть рожицы в пятнах облупленной штукатурки — других развлечений здесь не было. И вдруг ей начинало казаться, что из-за шкафа кто-то смотрит.

— Уйди, — говорила она одними губами, потому что собственный голос только усиливал щемящую тоску и заставлял дрожать, но тогда невидимый Кто-то начинал смотреть не из-за шкафа, а из-под стола или с тумбочки. Как боялась Ада, что он подберётся поближе и начнёт смотреть из-под кровати!

Проходили недели, а о возвращении к маме не возникало и речи. За всю жизнь девочка не перемыла столько посуды, сколько за время работы у кухарки. Старуха была сурова. Однажды Ада попыталась устроить истерику и ей, но кухарка тут же отвесила непослушной работнице такую затрещину, что девочка отлетела в угол.

— Я тебе не мама, — свирепо прошипела кухарка. — Ещё раз вякнешь, мордой об стену приложу. А ну за работу!

Дни слились в один, и лишь по вторникам, когда кормили овсяными хлопьями, Ада понимала, что прошла ещё неделя. Однажды случилось чудо — вместе с хлопьями кухарка дала Аде ложку мёда. Нечего и говорить, что девочка расправилась с угощением в мгновение ока!

— Спасибо, — сказала она, тщательно облизав ложку, чтобы не осталось ни единой капельки.

— Думаешь, это тебе награда за труды? — невесело усмехнулась тётка. — Зря тешишь себя, не заслужила ты награды. Плохо работала. Не годишься даже в судомойки. А мёд я тебе дала, потому что мы прощаемся. Чтобы потом ты не говорила про меня, что я морила тебя голодом. Сегодня тебя переводят на новую работу, может, хоть там от тебя будет толк. Прощай.

И кухарка вышла сквозь стену. Внезапно пол вздыбился, доски треснули, и Ада с визгом метнулась в свой закуток. Из пробоины в полу пошёл чёрный дым, раздалось низкое гуденье, как от тяжёлого грузовика, и из подполья вылезло уродливое существо, похожее на четырёхлапого белого паука высотой в метр. Оно потрясло человеческой головой, поглядело по сторонам красными глазами навыкате и заговорило скрипучим голосом, ни мужским ни женским:

— Где же твоё почтение? Почему не приветствуешь меня? Где твоё «здравствуйте»? Невежливая девчонка!

— Здравствуйте, — пролепетала Ада. — А вы кто?

— Я Стенолаз, твой новый учитель. Я научу тебя искусству плетения сетей! — и он, покачиваясь, заковылял к Аде. Она взвизгнула. — Ну что ты так кричишь? — упрекнул он её. — Владыка пожелал, чтобы ты связала ему чёрную занавеску в виде паутины, а кто ж тебя научит вязанию лучше меня? Вытри сопли и иди за мной, я отведу тебя в мастерскую. Бетацер сказала, что судомойка из тебя никакая, но может, рукоделие у тебя получится лучше. — Тонколапое белое чудище проковыляло мимо неё и снова позвало: — Иди за мной, я сказал! Почему не слушаешься?