Хочешь жить - не рыпайся

— Я думаю, они далеки от истины. Вы говорите ваш муж умен… интеллигентен. И, тем не менее, произносит речь, которая губит его карьеру. Ни один политический противник не заманил бы его в такую ловушку, даже если б ума у него было в половину меньше. Поначалу я думал, что причина — секс. А может, и любовь. Я видел Конни Майзель. Она может заставить практически каждого мужчину выйти из дома и никогда туда не возвращаться. Меня бы она заставила, будь у нее такое желание. Но я ей не нужен, потому что я — мелкая сошка. Из вашего рассказа следует, что ваш муж — не из таких. Для него секс — фартук в кружавчиках, женское воркование и пакет воздушной кукурузы перед телевизором. Вы говорите, что связано все это с его матерью, но я в этом не уверен. Может, он искал нечто такое, что не могли ему купить даже восемнадцать миллионов долларов. К примеру, счастливую семейную жизнь. И если для этого ему не хватало фартучка или двух, может, вам следовало надевать его перед тем, как ложиться в постель. Тогда он и теперь оставался бы сенатором и кандидатом в президенты. Но нынче все порушено, его же руками. Вот я и стараюсь докопаться до истинной причины, но пока ничего не нахожу.

— А вы становитесь очень симпатичным, когда так говорите. С такими грозными глазами.

— О, Господи, — я встал.

Она шагнула ко мне. Встала вплотную, гораздо ближе, чем требовали приличия. Левой рукой, в которой не было стакана, разгладила мне лацкан пиджака.

— Эта сучка Майзель, — проворковала Луиза Эймс. — Она его заставила.

— Так говорит Дэйн?

— Артур Дэйн обходится мне недешево. Знаете его ставки?

— Я слышал, пятьсот долларов в день.

— Так что полученная мною информация о ней стоит больших денег.

— И вы не намерены поделиться ею со мной.

— Я могу, — ее пальчики уже играли моими волосами. — Могу, когда мы лучше узнаем друг друга.

Я не такой уж красавчик. Рост у меня шесть футов три дюйма, вес — сто шестьдесят один фунт. Я не могу позволить себе потолстеть, потому что все лишнее собирается у меня в животе. Сара как-то сказала мне, что я похож на недружелюбного спаниеля. Умного, недружелюбного спаниеля, добавила она. Так что женщины не бросаются на меня, не присылают маленькие сувениры от «Камальер и Бакли»,[6] не ждут меня в темных барах. Иной раз бывали исключения. Одинокая жена, которая могла знать, а могла и не знать что-либо о манипуляциях ее мужа с государственными фондами, распахивала халатик и не считала нужным застегнуть пуговички. Ее муж особо не возражал, ибо к тому времени обретался где-нибудь в Буэнос-Айресе. Так что намерения Луизы Эймс не составляли для меня тайны и мне предстояло решить, нужна ли мне еще одна чья-то жена с восемнадцатью миллионами долларов за душей. Я даже задумался, а стоит ли мне или нет вызнать все, что ей известно. И пришел к выводу, что не стоит. Я до сих пор не уверен, как бы все повернулось, приди я к противоположному выводу. Возможно, пара людей остались бы в живых. Но, опять же, это всего лишь предположение.

Мне, однако, не пришлось отталкивать ее от себя.

Грязную работу выполнили другие.

— Вам нужно что-нибудь еще, миссис Эймс?

Джонас Джонс стоял у двери, ведущей, как я полагал, в буфетную. Я смотрел на него через ее плечо. Лицо побледнело, но тон оставался вежливым.

Она не отпрыгнула, не вздрогнула. Рука ее медленно скользнула по моей груди. Потом она обернулась.

— Мистер Лукас как раз уходит, Джонас. Пожалуйста, проводите его.

— Хорошо, миссис Эймс.

Он пересек гостиную и остановился у другой двери, что вела в холл.

— Нам надо бы побеседовать вновь, — она уже смотрела на меня. — В самое ближайшее время.

— Конечно, — кивнул я. — Обязательно побеседуем.

— Вам это сбережет массу времени. Да и мне будет интересно.

— Несомненно.

— Я вам позвоню.

— Обязательно позвоните, — с тем я и направился к двери, которую уже открыл Джонас Джонс.

Он последовал за мной, обогнал слева, чтобы открыть старинную резную входную дверь.

Я остановился, повернулся к нему.

— Вам нравится ваша работа?

— Лучше, чем Майами-Бич, приятель, — ответил он. — Нет такой конкуренции.

— Вы хотите сохранить ее?

Он кивнул.

— Конечно.

— Тогда уделяйте больше внимания домашнему заданию.

Глава 16

В Международном аэропорту Лос-Анджелеса я арендовал зеленую «шевроле-импалу» в агентстве Хертца и снял номер в мотеле на Западной авеню, неподалеку от Уилшира. Повесил пиджак на вешалку, плеснул в стакан виски из бутылки, что привез из Вашингтона, добавил воды, снял трубку и позвонил Френку Сайзу.

В Вашингтоне был час дня и Френк Сайз собирался на ленч.

— Я в мотеле «Гэмини», — сообщил я.

Он спросил мой номер, а после того, как я продиктовал его, добавил:

— Я перетряхнул этот город снизу доверху, но ничего особого не нашел. Он бывал там часто, но в этом ничуть не отличался от остальных. В первый раз в двадцать девятом году, еще маленьким. В тот же год он посетил Большой Каньон, Йеллоустоун-Парк, Йосемайт, Сан-Франциско и озеро Флетхэд. Это в Монтане.

— Ничего себе путешествие.

— Они ехали на машине. «Эссекс супер шесть» выпуска одна тысяча двадцать восьмого года, если вас это интересует.