Читаем «Хочется взять все замечательное, что в силах воспринять, и хранить его...»: Письма Э.М. Райса В.Ф. Маркову (1955-1978) полностью

Боюсь, как бы гореловские[155] переводы из Хлебникова Вас не разочаровали[156]. Но об этом подробнее, как их текст (в журнале «Iggdrasill» — в Националке) — устно. Если у Вас в Калифорнии имеется «Encyclopedic de la Pleiade. Histoire des litteratures», Vol. II[157] — то посмотрите там главу Горелого о советской литературе[158]. Это Вам уже многое скажет.

Я, увы, не уверен, получите ли Вы и это мое письмо. Вот почему. Вы пишете всегда свой адрес: «303 SO Westgate…» и т. д. Причем не ясно, это «303 50» или «303 S(буква s) О». Я пишу всегда нечто среднее. Иногда письмо доходит, а иногда нет. Так что лучше будет, если Вы это уточните.

Со своей стороны, я и сам этим интересуюсь — к Вашему приезду постараюсь собрать весь имеющийся в Париже материал о футуристах. Все, что есть в 3–4 главных библиотеках, я для Вас приготовлю.

С нетерпением буду ожидать Ваших новостей и нашей встречи.

Искренне Вам преданный Э. Райс

P. S. Ваши 3 карточки мне нужны для того, чтобы я мог изготовить для Вас вовремя входной билет в Националку.

Е. RAIS 5 r Gudin Paris XVIе.

<p><strong>21</strong></p>

Париж 22-V-64

Дорогой Владимир Федорович.

Ваше дело в Национальной библиотеке уже устроено. Когда Вы приедете, Вы туда явитесь со мной, и Вам немедленно выдадут разрешение на работу на все время Вашего пребывания здесь. Только они потребуют, чтобы Вы предъявили какой-нибудь документ, доказывающий, что Вы преподаете в университете. Пишу Вам об этом заранее, чтобы Вы им заручились.

По телефону Вы меня застанете в библиотеке Школы восточныхязыков (L’ecole des langues orientales, 2 rue de Lille, VIIе) каждый день от понедельника по пятницу от 4 до 7 пополудни. Номер: ВАВ 0991. Спросите Райс, а не Рэ.

В субботу я никуда не уезжаю из моей квартиры на 5 rue Gudin. Милости просим к нам на обед или на ужин, но в город я не поеду по религиозным соображениям (об этом мы еще с Вами не переписывались. Большинство моих других новосоветских друзей к религии, в лучшем случае, равнодушны). Зато, если захотите, пойдем с Вами гулять в недалекий от меня Булонский лес.

Все остальные дни недели я всецело в Вашем распоряжении.

Вижу, что о парижских футуристах Вы осведомлены лучше, чем я. Зданевич — тип не особенно симпатичный, хотя талантливый, но все-таки несерьезный, немного блефер (bluff). Лучшая его книга — роман «Восхищение», переведенный и на французский[159]. Лучший код к нему, если бы он отвиливал — все тот же Гингер, который, несомненно, будет Вам полезен. Зака[160] не знаю и еще не напал на след его адреса. Ларионов, увы, уже умер. Но его вдова[161], думаю, охотно предоставит Вам все имеющиеся у нее интересные материалы. Ее адрес я могу Вам достать. С. Прегель его имеет.

Знайте, что, во всяком случае, в Париже нет ни у кого «Весны после смерти» Т. Чурилина. Для Одарченко лучше всего снестись с Кириллом Дмитриевичем Померанцевым (Pomerantsev) 29 rue de l’Eglise, XIIе LEC 6248.

…А зачем Вам могила Г. Иванова? Когда приедете, расскажу Вам на этот счет забавный анекдот, который на самом деле имел место. По итальянскому футуризму смогу Вам кое-что показать из моей личной библиотеки, а также и библиографию, но по-итальянски. Во Франции, насколько мне известно, его не было. Зато он был в Польше, и весьма интересный. И на этот счет смогу Вам показать материалы по-польски, но кое-что (весьма, крайне немного) и по-русски.

Извините за поздний ответ, — был в разъездах по служебным делам, но сейчас, до августа, засел, по-видимому, прочно. Очень буду рад наконец с Вами лично познакомиться.

Искренне Вам преданный Э. Райс

Е. RAIS 5 r Gudin Paris XVIе.

<p><strong>22</strong></p>

Париж 24-IX-64

Дорогой Владимир Федорович.

В настоящее время Вы уже, наверное, дома и работаете над Вашей внушительной махиной о футуризме. Увы, вероятно, и она будет написана на английской мове, и с аппаратом, в которых Ваш блеск и талант рискуют сильно побледнеть. Но… во-первых, полезно — и не для Вас одного. Вашу диссертацию о Хлебникове и я порядком использовал. Если бы моя работа была напечатана (шансы есть, хотя и ничтожные) — то Вы бы могли увидеть, сколько я Вас цитирую.

Во-вторых — вот и я сам грешу — на безрыбье и рак рыба…

Видались ли Вы с Д.И. Чижевским? На старости лет и он взялся собирать материал о футуризме, и, говорят, собрал немало. Пишите ему на Гейдельбергский университет: Cyzevskyj Slavisches Institut. Hauptstr. 126 Heidelberg — авось он Вам что-нибудь и сообщит.

Теперь — другое. Помните — мы с Вами говорили в Париже о фотокопиях с Чурилина и др., которыми Вы располагаете[162]. Вы выразили тогда любезную готовность их мне сообщить. Только на месте я не смог дать Вам точные указания. Вот они:

1. Т. Чурилин — Весна после смерти

2…..»……….Льву барс

3…….»………..(Гусман[163] приводит в библиографии какую-то «Вторую книгу стихов». Если это не «Льву барс»[164], а отдельное издание, то, понятно, интересна и она)

4. Г. Петников — Книга Марии

Перейти на страницу:

Похожие книги

Письма к провинциалу
Письма к провинциалу

«Письма к провинциалу» (1656–1657 гг.), одно из ярчайших произведений французской словесности, ровно столетие были практически недоступны русскоязычному читателю.Энциклопедия культуры XVII века, важный фрагмент полемики между иезуитами и янсенистами по поводу истолкования христианской морали, блестящее выражение теологической проблематики средствами светской литературы — таковы немногие из определений книги, поставившей Блеза Паскаля в один ряд с такими полемистами, как Монтень и Вольтер.Дополненное классическими примечаниями Николя и современными комментариями, издание становится важнейшим источником для понимания европейского историко — философского процесса последних трех веков.

Блез Паскаль

Философия / Проза / Классическая проза / Эпистолярная проза / Христианство / Образование и наука
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза