Хочу бабу на роликах !

Спросить, кто это такая и что все это значит? А что толку? Глеб будет с честными глазами уверять меня, что это просто пробы к фильму или что-то еще, сугубо профессиональное, мне захочется ему верить, и я же буду чувствовать себя виноватой... Нет, к чертовой матери! Я порвала фотографии на мелкие кусочки и выкинула обрывки в мусоропровод. Но предварительно разглядела красотку. Она и вправду была хороша - лет двадцати двух от силы, яркая, красивая. Может, это она сама и прислала, - так сказать, для сведения? Многие дамы такое практикуют. Но мне плевать. Ну даже и оступился Глеб, плоть слаба, как говорится, а у него сейчас от свалившейся известности уж точно голова кругом пошла. Что ж, значит, надо это пережить как болезнь. Если он меня любит, перебесится, никуда не денется, а если уже не любит... Но об этом думать не хотелось, слишком больно, просто непереносимо. Он даже не спросил, что мне сказала бабка, снова мелькнула мысль. Но я ее отогнала. Наверное, он все понял и просто не хочет бередить мне душу этими печальными разговорами. Решено, я ничего ему про эти фотографии говорить не стану, я все перенесу, я ведь люблю его, а за любовь надо бороться... С какой стати мне отдавать его первой попавшейся вешалке? Ничего, Саша, ничего, никуда он от тебя не денется. Вот заболят у него глаза или живот, куда он пойдет? К вешалке?

Как бы не так! Перед такими длинноногими красотками надо выглядеть стопроцентным секс-символом, тут не разноешься, не станешь рассказывать, что у тебя от макарон живот пучит или в сырую погоду ломит левую ногу... С этим он даже к маме своей не пойдет, она его так занудит, что он от нее через четверть часа смоется... Боже ты мой, о чем я думаю?

Что ж, я теперь гожусь только на роль грелки и клизмы? Ну уж нет, Глеб Евгеньевич, так дело не пойдет!

Мне надо учиться существовать отдельно. Самостоятельно. Думать о себе. И начать работать. Да, а ведь Уля мне так и не позвонила. Ничего, я ей сейчас напомню.

- Уля, ты забыла про мою редакторскую карьеру?

- Ничего я не забыла, просто Анюты сейчас нет, она в отпуске, как я и думала. Вернется через две недели. Наберись терпения! А пока для тренировки пойди купи первую попавшуюся книжонку, какой-нибудь детективчик и попробуй его отредактировать.

- Зачем?

- Говорю же русским языком - для тренировки.

Возьми карандашик или ручку и на полях делай пометочки, вноси исправления, ну и все такое. Сама знаешь, как это делается, все-таки три курса театроведческого не могли пройти даром, правда?

- Ладно, попробую.

- А что это у тебя такой понурый голос?

- Я расстроилась, что твоей Анюты нет в городе.

- И только?

- Конечно, что же еще?

- Ну мало ли...

- Нет-нет, все в порядке.

- Что ты делаешь сейчас?

- Собираюсь готовить мясо с баклажанами.

- Дело хорошее, ничего не скажешь. Для любимого мужа?

- Конечно, не для себя же.

- Ну-ну, валяй. Все, Сашка, я убегаю, дела ждут!

- К Сигизмундычу бежишь?

- Если бы! Но по его заданию, так сказать!

- Тебя это греет?

- Как ни странно, да, - засмеялась Ульяша как-то удивительно молодо. Я ей даже позавидовала. - Между прочим, послезавтра я уеду дней на десять в Киев, - сообщила Ульяша, отсмеявшись. - Что тебе привезти?

- Конский зуб, - не моргнув глазом, ответила я.

- Сашка, это дурная привычка - семечки лузгать.

- Ну я же не всякие люблю, а именно конский зуб!

- Ладно, так и быть. И откуда у тебя такие плебейские вкусы? Но где-то я тебя понимаю. Жаренный с солью конский зуб - это вещь! Помнишь, как Андрею на пятидесятилетие кто-то прислал из Одессы мешок конского зуба, а Марина негодовала, потому что все гости ничего не ели, а только семечки лузгали?

- Еще бы не помнить!

- Сашка, мне не нравится твой голос! Что стряслось?

- Ничего, Улечка, правда, ничего! Ой, у меня сейчас баклажаны подгорят, - поспешила я завершить разговор, на самом деле я даже еще не вынула мясо из сумки. Моя трудовая деятельность откладывается.

Значит, надо как-то жить пока. Решено, я никому ни звука не скажу об этих чертовых фотографиях. На них не было ничего, что может служить поводом для ревности, в конце концов, мой муж актер... А если эта сучка сама прислала снимки, чтобы я начала скандалами выживать Глеба из дому, то не дождется, шиш ей! И я энергично взялась за готовку. Мясо получилось пальчики оближешь. Я и не заметила, как слопала целую тарелку. Давно у меня такого аппетита не было, наверное на нервной почве... Стоп, Сашка, только не начинай лечить горе жратвой. Это пагубный путь. Многие женщины глушат свои любовные драмы калориями, и ни одну еще это не привело к успеху. А мне нужен, мне просто необходим успех, жизненно необходим... И ты надеешься достичь успеха на ниве редактирования чужих рукописей? - спросила я сама себя. Но ответа у меня не было. Была только растерянность и боль. Я поскорее ушла с кухни, но у меня так сосало под ложечкой, что я побежала назад и очистила себе две молодые морковки. От них по крайней мере не разжиреешь.

На другой день в ящике обнаружился еще один конверт. Там было только два снимка. Зато каких!