Хочу бабу на роликах!

– Да нет, просто мы рано поженились и надоели друг другу.

– Он небось другую завел, а ты удрала? С утра пораньше вещи на вокзал отвезла и комнату снимать побежала… Что ж, дело твое, вмешиваться не буду, мало ли что на свете бывает. Вот у меня трое детей, дочка и два сына. Дочка хорошая, в Риге живет, замужем за латышом. Старший сын тоже путевый, головастый, деньги лопатой гребет и меня не забывает, а младший – горе одно… пьянь, хулиган, а вот веришь, люблю его сильнее всех, все про него понимаю, а ничего с собой поделать не могу. Он уж все с себя пропил, даже квартиру спустил, жена его давно бросила, он в Пензу подался, к дружку какому-то… Вот я к нему и еду. Он пишет: приезжай, мама, я теперь за ум взялся, жену нашел – с ребеночком, правда, но это ничего… Только мне плохо верится, что он надолго в ум вошел. Не такой человек. Мне уж дочка и старший сын говорят: брось, мама, что ты от себя отрываешь, он же все равно пропьет. А я не могу, сердце-то болит. Хорошо вот надоумили меня на месячишко квартиру сдать, я эти денежки ему свезу, все помощь будет. А старший мне деньги в руки не дает. То есть нет, он мне все покупает, ничего не скажу, не жалеет, видишь, квартиру какую подарил, обставил, холодильник, телевизор, стиральную машинку – все купил, продукты каждую неделю с шофером присылает, а когда и сам завозит, и если что мне надо… А живых денег не дает, боится, я все Юрке отошлю. Но я пенсию свою стараюсь не тратить, коплю помаленьку, и вот еще двести долларов, не с пустыми руками к Юрке-то поеду. Болит у меня за него сердце…

И все-таки я везучая! Всю жизнь мне везет на хороших людей. Плохих тоже на моем пути немало попадалось, но хороших все-таки больше. А сколько добрых душ было среди на первый взгляд осатаневших теток-челночниц! Никогда не забуду, как в варшавской ночлежке на меня напал в дым пьяный, омерзительный мужик, он уже повалил меня и рвал кофточку, а моя соседка, вроде бы циничная, на все плюющая сучка, огрела его бутылкой, и мы с ней вдвоем улепетывали ночью по незнакомым улицам.

А потом плакали, обнявшись, на каком-то холодном полустанке, потому что в той жалкой дыре оставили свои вещи. Глебу я об этом никогда не рассказывала.

И вот опять мне встретилась добрая, сердечная женщина – Нина Николаевна.

– Вот что, Саша, ты тут отдохни маленько, а я пока за билетом съезжу.

Она ушла. А я развесила свои вещи в шкафу и позвонила Ульяше, чтобы не волновалась.

– Ну слава богу! – закричала она, услыхав мой голос. – Я просто с ума схожу, ко мне с утра примчался твой муженек в страшном гневе! Но гнев, по-моему, был просто хорошо сыгран, на самом деле он здорово растерян и напуган. А я вообще ничего не поняла! Ты где, ненормальная?

– Улечка, я пока тебе не скажу. Только дам номер телефона, хорошо? Но Глебу не говори, ни в коем случае! Номер дам только тебе и бабушке.

– Саша, что случилось, бога ради, скажи!

– Как-нибудь потом. Но я к нему не вернусь.

– У тебя какой-то мужик?

– Нет никакого мужика, просто я начинаю новую жизнь. Запиши номер моего мобильника.

– Опаньки! Сашка, почему ты не приехала ко мне? У меня же есть вторая комната, могла бы там пожить.

– Нет, Уля, спасибо, но – нет! Я все тебе объясню, когда немного очухаюсь и соображу, как быть дальше. А если ты услышишь что насчет работы, позвони мне, я пока в Москве и буду здесь еще месяц.

– А потом? Куда ты потом намылилась?

– Я еще ничего не знаю, мне главное – найти работу.

– Но где же ты ночевать собираешься?

– Я сняла комнату, вернее, квартиру.

– Опаньки! Лихо начала! Ну дай тебе бог! И помни, что у тебя есть я.

– Я это всегда помню, Ульяша.

Через день я проводила Нину Николаевну и вернулась в квартиру, где мне предстояло провести первый месяц самостоятельной жизни. Прежде всего я взялась за уборку, хотя, надо признать, у Нины Николаевны было очень чисто. Но мне надо себя чем-то занять. Для начала я вымыла окна. И так устала, что в десять вечера завалилась спать и проснулась в двенадцатом часу следующего дня. Мне было не очень ясно, что делать дальше. Но не сидеть же целый день в четырех стенах! Я оделась, выпила кофе с бутербродом, навела красоту и решила пойти купить для начала газетку с объявлениями. Вдруг мне снова повезет – и я найду какую-нибудь работу. Я уже собралась уходить, когда раздался звонок в дверь. Я открыла и остолбенела. Передо мной стоял Александр Андреевич, с которым я флиртовала в «Метрополе».

Он опешил не меньше моего.

– Это вы? Что вы тут делаете?

– Я? Я тут живу… временно…

– То есть как? А где мама?

– Мама? Нина Николаевна – ваша мама?

– Представьте себе. Но как вы сюда попали? И что вообще все это значит?

Вид у него был хмуро-ошарашенный. Он ничего не понимал, и ему это было не по вкусу.

– Нина Николаевна уехала в Пензу и сдала мне квартиру на месяц.

Он досадливо поморщился:

– Так я и знал! Может, вы все-таки впустите меня?

– Да, пожалуйста, проходите. Вот уж никак не предполагала…

Он вдруг рассмеялся:

– Да, я мог ожидать чего угодно, но только не встречи с вами в маминой квартире. И после этого вы скажете, что это не рука судьбы?