Хочу быть богатой и знаменитой

Селим полез в карман и отдал ей аппарат, где было всего пять номеров: жены, двух братьев, Тимура, а пятым значился номер «Грузинского подвальчика».

Она командовала дальше:

— Какой роддом?

— Третий.

— Что купить?

— Вот список, еще на троих пеленки и памперсы в роддом.

— На троих?!

— Да, на троих, — Селим слушал одним ухом разговор Тимура.

— Ты зачем молчал?! А?! Ты почему молчал?! А?! Гиви, он молчал! У него трое! Гиви, ты слышишь?!!

И уже нормальным голосом:

— Иди, за Эличку и детей не беспокойся, все сделаем. Девочку спасайте. Торопитесь!

Тимур уже садился в машину, продолжая разговор:

— В какую сторону поехала машина?

— Тимур Давидович, на Тошке маячок стоит. У нее крошечные гвоздики в ушках, они не заметны и в складку пупка я ей тоже чипок воткнул — пирсинг типа. Карта у меня в компе.

— Понял, Эмик, я все понял, мы едем. Сидите там, главное — не отсвечивайте!

Селим стоял рядом, для него ничего не пришлось повторять.

Продавец в кондитерской тоже все слышал:

— Ребята, давайте-ка в кофейню, за дальний столик. Наташа, — крикнул жене, — пацанам чего-нибудь горячего, но не кофе, хорош с них адреналина на сегодня.

Игорь прошел за столик, поставил свою сумку рядом, Эмик закинул рюкзак на широкий подоконник за жалюзи. Прекрасно понимал, что будущая оперная звезда здесь совсем ни к чему и случись что, он может пострадать. Как не перебирал варианты аргументов, но так ничего не смог найти лучше, чем простую просьбу:

— Игорь, короче, дела совсем плохи. Сюда в любой момент могут вломиться хорошо тренированные уроды и …

— Это уже понял. И не уйду, — проговорил Игорь, наблюдая за тем, как продавец идет к двери кондитерской, чтобы запереть ее.

Дальше все развивалось со стремительностью урагана. Только Эмику почему-то казалось, что все идет как в замедленной съемке.

Вот продавец отлетает, получив удар от открывающейся двери, его буквально впечатывает в стену. На грохот выглядывает из подсобки его жена и кричит что-то. Игорь вопит про сигнализацию, и о том, чтобы женщина пряталась. Она успевает захлопнуть дверь, следом начинает верещать сигнализация. Двое, что вломились в кондитерскую, избивают продавца и орут: им нужна запись с камер. Эмик выскакивает из зала и влазит в драку, за ним поднимается Игорь, руки у него почему-то в перчатках и он тоже начинает драться. Пацанов бьют с тем расчетом, чтобы остались инвалидами. Продавец, доползает до стойки, достает пистолет и стреляет. Один из нападавших падает — резиновая пуля прошивает ему висок. Второй продолжает наносить Эмику удары ногами по ребрам. Игорь доползает до этой пары и резко дергает этого за ногу, тот начинает падать, тут открывается дверь в зал влетают Тимур и Селим. Потом для Эмика наступает ночь.

Он приходит в себя и опять уплывает в небытие. Его сознание выхватывает картинки, которые никак не соединяются в одну. Потолок машины и рев серены. Потом потолок какого-то помещения и люди цветными пятнами — это он в драке потерял очки. Потом другой потолок. Как он их различил, а кто его знает? Только это потолок уже точно был другим, а сознание ясным. И только что он слышал голос Регины Александровны и… Тошки!

Ему казалось, что он орет так, что в Париже слышно. На самом деле он едва прошептал:

— Тоша, Тошенька, — и пытался улыбнуться разбитыми и опухшими губами.

Шепот услышали все, и сразу бросились к его кровати.

— Эмик! Ты проснулся. Слава Богу! — Это Регина со вздохом облегчения.

От соседней кровати маленьким торнадо проносится хрупкая фигурка — это Тошка. Ах, как ей хочется запрыгнуть на Эмика, устроить бой подушками, сказать ему какой он все-таки балбес и потискать его. Но она, подойдя к брату, осторожно дотрагивается до его щек, а по ее — льются слезы:

— Теперь все станет на свои места и все-превсе будет хорошо, — шепчут ее губы.

— А теперь, спи. Просто спи, а я рядом посижу и расскажу сказку про колобка — современный, модифицированный вариант, обработанный мною, а дополненный тобой. Спи.

— Регина Александровна, а как вы здесь?

— А я с Тошкой! Спи! Я теперь для тебя сестра, — Регина улыбнулась, — в тебе теперь есть моей крови немного, потому — спи, мой братик, спи. Все потом. СПИ.

Они тихонько вышли из палаты.

Тошка тронула начальницу за рукав:

— Регина Александровна, тут еще Игорь, к нему хотела заглянуть.

— Иди-иди, не переживай, никуда не уйду, в коридоре посижу. Он же в обычной палате?

— Ага, в третьей. Я быстро!

— Давай!

Доскакала до палаты и тихонько постучала, потом приоткрыла двери:

— Тук-тук-тук?

— Входите.

— Привет!

— Тошааа! Ты пришлааа! Ты живая!

— Игорек, у тебя головушка совсем бо-бо?

— Нет, с головой все нормально. Бока болят!

— Бедный — бедный! Прости, все из-за меня. Я ненадолго. Тебе надо отдыхать, так доктор сказал. Ко всему меня там ждут.

— Кто это? — Голос Игоря был полон ревности.

А девочка этого и не заметила:

— Да Регина Александровна. Она кровь для Эмика сдавала, хотя сама первый день из госпиталя. У них что-то там идеально совпало. У Эмика кровь какая-то редкая, а наша Регина то ли универсальный донор, то ли у нее сходные особенности, я не вникала. Ты-то как?