Хочу начать сначала (СИ)

Это был не просто порыв сердца (хотя и он, мантикору мне на голову, тоже). Таким нехитрым способом я обезопасил себя. После этих слов, о чем бы она не хотела «поговорить утром», наши отношения не закончатся тем крахом, на грани которого они неожиданно оказались час назад.

- Спокойной ночи, - дрожащим голосом сказала она.

- Спокойной ночи, - я уткнулся в шею Гермионы и быстро провалился в сон, отогнав все сомнения.

***

Проснулся я от того, что стало холодно. Уже какое-то количество времени я пытался натянуть на себя одеяло и нашарить рядом уютное и теплое тело Гермионы, чтобы, покрепче обняв ее, забыться сладким сном. Первое не спасло, а второе никак не получалось. Когда я открыл глаза, в комнате было привычно темно. Камин давно погас, и в нем зловеще тлели только несколько угольков. Я потянулся к прикроватному столику и включил лампу. Попутно рука нашла клочок пергамента. Прежде чем развернуть его, глянул на часы. Восемь утра. Куда могла деться Гермиона в такую рань?

«Наверное, пошла стащить чего-нибудь съестного на кухне, чтобы устроить романтический завтрак и разрулить то, что было вчера», - с улыбкой подумал я.

Внутренний голос напряженно молчал. Собственно, я не слышал его с моего с Гермионой разговора на Астрономической башне. Местами мне было даже жаль. Казалось, я потерял верного друга. Ему даже и письма не напишешь…

Письмо! Я вспомнил о пергаменте, который сжимал в руке. Развернул его. Наверху была огромная растекшаяся клякса. За ней несколько строк. Почерк торопливый, размашистый, но, все же успокаивающе знакомый – ее.

«Драко,

Прошлая ночь»

Я невольно улыбнулся. Наверняка там что-то вроде: «Прошлая ночь была волшебной. Мне еще ни с кем никогда не чувствовала себя так хорошо. Ушла, чтоб раздобыть чего-нибудь нам на завтрак. Скоро вернусь. Люблю, Г.». Сердце приятно загрохотало, заставляя дыхание учащаться. От вчерашнего беспокойства и следа не осталось. Ладно, нужно дочитать, пока меня не разорвало от счастья.

«Драко,

Прошлая ночь была»

Я поморгал, чтобы убедить себя, что правильно увидел текст.

«Прошлая ночь была ужасной ошибкой. Нам лучше не видеться.

Прощай,

Г.Г.»

По-видимому, я забыл, как нужно дышать, потому что голова начала отчаянно кружиться от недостатка кислорода. Сердце стучало, но тоже как-то неуверенно, будто раздумывая: «А стоит ли?». Не знаю, сколько времени я пялился на гребаную бумажонку, но локоть, на который я опирался, затек и дрожал от напряжения.

Осознание правды давалось мне с особым трудом, хотя сосать у жизни приходилось частенько. Я всегда думал, что у меня еще есть возможность что-то изменить и судьба однажды подкинет козырные карты. Как ни гадко было признавать, но эту раздачу я проиграл вчистую.

Оставалась только слабая надежда на то, что Гермиона не уехала и мне удастся перекинуться с ней парой слов. И самые приличные из них звучали как: «Гиппогриф меня задери, ну, и какого соплохвоста произошло?! Неужели ты…?». Договаривать не было смысла, все и так стало прозрачно, как дракловы Поттеровские очки.

Я натянул брюки и футболку с длинными рукавами, отыскал свою последнюю нетронутую сигарету и сжал в кулаке палочку. Найти ботинки так и не удалось, я плюнул на это и отправился на поиски своей «любимой» босиком. По дороге закурил. С сердца немного отлегло, только когда я дошел до середины сигареты.

- Ты совсем офанарел! – мой спасительный наркотик грубо вырвали изо рта. – Тебе, конечно, многое здесь позволяется по просьбе мистера Поттера, но курить в школе! – Бруннер весь изошел праведным гневом. – У тебя мозги на месте вообще?!

- Отдай сигарету! – заорал я, прижимая профессоришку к стене и вымещая злобу на нем, повинном, как мне казалось в тот момент, во всех моих неприятностях.

Бруннер смотрел на меня без ужаса, с загорающимся в глазах гневом. Только на этот раз глаза были голубые. Профессор затушил сигарету о стену и раскрошил ее в труху прежде, чем я успел спасти остатки никотина. Я зарычал, как раненный зверь, и тряхнул Бруннера, четким движением отправляя его на пол. У профессора не было ни единого шанса удержаться на ногах, но и лежа он не собирался сдаваться. Как Поттер, химеры на него нет… Я подлетел к Бруннеру и занес кулак.

- Гермиона уехала! – гаркнул мужчина без тени страха за свое здоровье.

Моя рука остановилась в сантиметре от его так и не зажмуренных глаз.

- Когда? – прохрипел я.

- Час назад. Поговорила с директором МакГонагалл, собрала вещи и уехала.

- Сегодня есть поезд до Лондона? – удивился я.

- Нет. Она попросила меня аппарировать ее, - Бруннер поднялся с пола.

Последняя фраза профессора привела меня в замешательство. Если она попросила аппарировать ее, то моя первая, страшная мысль, заставившая мир колыхнуться в драклов тысячный раз, была в корне не верна. Гермиона не могла аппарировать сама, значит, она не вспомнила свою «прошлую жизнь». Но тогда я не понимал вообще ни соплохвоста! Мужская логика наткнулась на стену женской…