Хочу с тобой

Данил в ответ молчит, о чём-то своем думает.

— Ближайшее село скоро? — спрашивает шагов через пятьдесят.

— А что тебе там нужно? Если доехать до хутора, то автобусы ходят.

— Да нет, трактор надо найти. Машина застряла.

— Далеко?

— Тачка старая, но отличная. «Крузер 200».

Как у папы! Я даже запинаюсь на ровном месте от неожиданности. Воспоминания теплые волной окатывают. И даже не так жарко становится на одно мгновение. Задержать бы их, сохранить, оставить. Я облизываю губы. Вот бы в такой машине посидеть еще хоть раз.

— Это ты к чему сейчас сказал? Про марку, — хмурюсь.

— Ты спросила, далеко ли застрял. — Данил стреляет в меня своими покрасневшими глазами. — Все знают, что чем круче джип, тем дальше пи**овать за трактором, — мрачно завершает он мысль, и я звонко смеюсь.

Всё ясно, крузак застрял, начальник уехал, а этому колхознику велел ее доставать, отмывать, гнать домой.

— Еще минут двадцать идти, — говорю, взглянув на часы.

— Покажешь, у кого можно трактор попросить? Верну сумку, — широко улыбается он.

Я перехожу дорогу и дальше иду рядом с ним.

— А домой докинешь? — Снова облизываю губы.

— Конечно, — отвечает спокойно, без угроз, тупых шуток или намеков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне нравится этот его тон. Адекватный. Ну колхозник, ну и что. Может, он и правда человек хороший.

— Тогда покажу, — улыбаюсь.

Кулак был жестким мужиком, никто по нему особо не тоскует, но было в нем и много хорошего. По крайней мере, на хуторе и в станице он сохранял порядок, подчиненные не беспределили. Сейчас там кулацкие сыновья хозяйничают, но думаю, Данил еще нормальный.

— Дай попить? — протягиваю руку.

— Самому мало, — отвечает Данил.

Беру свои слова назад.

— Пожалуйста, — прошу я. — Ведь не со зла на тебя набросилась. Действительно не узнала. Представляешь, как страшно было. Хрупкая беззащитная девушка, да к тому же красивая. Мне нужно себя защищать.

— Ровно. Один. Глоток. — Данил протягивает бутылку.

Я ее хватаю, действительно делаю глоточек, а потом плюю внутрь.

— Всё, теперь вода моя! — заявляю победоносно. — Каждый выживает, как может. Извини.

Данил бросает на меня странный взгляд. Впервые в нем не сквозит злость и раздражение. Там что-то другое. Интерес? Становится не по себе, жутко хочется опустить глаза и натянуть шорты пониже.

— Ты правда думаешь, что меня это остановит? — приподнимает он брови.

Забирает бутылку и демонстративно допивает. До донышка! Обалдеть! Я в миг краснею и отворачиваюсь.

Дальше идем молча.

Я смотрю на дорогу перед собой, под ноги, на его ботинки. Он просто молчит, опять о чём-то своем размышляет.

Доходим до ближайшего поселения, я показываю, где можно договориться насчет трактора. Данил подзывает меня и дает деньги:

— Вон там вроде рынок. Купи воды и еды какой-нибудь. Побольше. А то щас сдохну.

Я моргаю, глядя на него.

— Не боишься, что сбегу с деньгами?

Он, не удостоив меня ответом, идет в сторону гаража. Понятия не имею, что мне делать. Можно сбежать, сесть на автобус и отправиться в станицу. Отсидеться где-нибудь и солгать маме, что отработала целый день. Заплатили. Вот как раз и пазик едет, рукой если махну — он остановится.

Кидаю напоследок взгляд на Данила.

Он руки в карманы засунул, объясняет трактористу, что от того нужно. Перед моими глазами мелькают картинки: солнце палит нещадно, крузак, как у папы, злые красные глаза, как у чёрта...

Данил ведь голодный. Вон как персики лопал, прямо накинулся. Вдруг это все его деньги и больше нет? А ему еще машину искать, вытаскивать, ехать до хутора.

Аа-а! Коря себя миллионом ругательств, я плетусь в сторону рынка. Своих ведь не бросаем — так всегда говорил папа. Потом, правда, взял нас и бросил.

Глава 6

В кабину трактора набились втроем. Тесновато, но едем.

Виктор Леонидович меня не узнал, курит сигарету, дымит противно. Духота! Я бейсболку на глаза натянула, в окно смотрю. Отчиму донесут — он башку мне открутит, по крайней мере попытается. Наш блюститель чистоты и порядка.

Работяга Данил между губ сигарету держит, правда, незажженную. Пялится на дорогу исподлобья. Мрачный, в образе самого главного парня на деревне. Гонора, конечно, у него выше крыши.

Как бы там ни было, рядом с ним почему-то не страшно. Я не могу это объяснить, на каком-то клеточном уровне чувствуется. Он мне отца напоминает. Нет, не внешне. Папа был двухметровым худым блондином. Данил тоже высокий, но не настолько. Он широкоплечий, крепкий, смуглый шатен. Но, как и папа, он тоже много хмурится, вечно всем недоволен. При этом я всегда знала: в глубине души папа добряк, который не обидит.

Невольно окунаюсь в воспоминания. Теплый весенний денек. Мне десять, Варе — двенадцать, уже подросток, не отрывающийся от телефона. Мы сидим в беседке у дома, отец стрижет газон.

— Пап, мы хотим в ресторан! — перекрикивает Варя шум газонокосилки.

— Сильно? — отзывается он, вытирая пот со лба.

— Терпение на исходе! — поддакиваю я, расцветая от счастья.

— Одевайтесь.