Хочу с тобой

Не мое дело. Всех не спасешь. Пусть ей очень сильно повезет в жизни.

Во второй раз. 

Глава 50

Пашка

Нахожу Данила в его номере. Вернее, в их с Мариной номере, который мне было велено забронировать именно в этом отеле. Обязательно с красивым видом из окна и ванной, потому что кое-кому приспичило поплескаться в пене.

Кое-кому — это не Миронову, разумеется.

Данил сидит в кресле, уткнувшись лбом в ладони. На мое появление практически не реагирует. Лишь слегка мажет взглядом. Мне кажется, или у него глаза покрасневшие?

— Ты пьяный, что ли? — спрашиваю, с трудом скрывая разочарование в голосе.

В номере есть отличный бар, я в курсе. Цены, правда, там бешеные. За углом супермаркет, где то же самое бухло можно купить в три раза дешевле, — я сравнил на всякий случай.

Данил качает головой. Трет лицо, словно очнувшись. Тоже бледный, как эта малолетка.

— Я? Нет. Собирайся, у нас же встреча с Буровым, — говорит бесцветным голосом. — Ты документы распечатал?

— Вчера еще. Я-то собран, Данил. Тебе бы тоже. В порядок себя привести.

Миронов поднимает на меня глаза, они у него мертвые.

Не по себе становится. Злость берет на девчонку эту, ставшую вдруг роковой для него. И как бы не для нас всех, хуторян, вместе взятых!

— На вокзал ее отвез? — спрашивает Данил, поднимаясь и подходя к шкафу. Достает вешалку с костюмом.

— Да, купил ей билет на поезд до Ростова.

— Денег дал?

— Да.

— Сколько?

— Двадцать.

— Кинь на карту еще. Столько же.

— Она эти-то брать не хотела, пришлось силком в карман запихивать, — возражаю я. Да и лишнее это, по-моему.

— Кинь. Пропадет дура. Если вернет, снова кинь. В этой битве ты должен одержать победу. Я в тебя верю, — добавляет Данил равнодушно.

Я киваю. Он бросает костюм на кровать и подходит к окну.

— Щас я соберусь. Две минуты. Блть.

— Данил...

— Всё рушится, какая-то жопа по всем фронтам. Жить не хочется.

Я молчу.

Данил возвращается к кровати, садится и склоняет голову. Уровень неловкости зашкаливает. Таким я его не видел ни разу. Даже когда в тюрьме сидели побитые, он смеялся. Когда хутор охраняли, пожар тушили — его глаза горели решимостью. За ним идти хотелось хоть на край света. В который раз убеждаюсь, как много в нашей жизни зависит от внутреннего настроя. Вся наша сила, уверенность, красота... — всё изнутри исходит.

— Данил, что я сделать могу? — стараюсь говорить четко и без эмоций. Не выказать панику, которая за горло хватает.

— Подожди внизу, пожалуйста, — отвечает он спокойно.

Я с места не двигаюсь. Чёрт! Чёрт, никогда не думал, что скажу подобное, но...

— Данил, может, догоним ее?

Миронов поднимает глаза. Я выдаю на одном дыхании:

— Она на вокзале сидеть еще два часа будет. Поехали, вернем. Она мечется, паникует. Ты надавишь — подчинится, никуда не денется.

— Я хотел, чтобы она выбрала меня без давления. А тут получится, что снова из-за денег.

— Да и похер.

Он молчит.

— Пусть из-за денег. Но раз нужна тебе, раз жить не хочется, то какая разница? Мы ведь покупаем себе еду, одежду, дома́. Раз ты за Мариной готов полстраны проехать, так давай, немного осталось. У нее глаза по пять рублей, всё повторяет, неужели ты правда Миронов.

— А что я ей скажу? — спрашивает он меня.

Не уверен, что готов к такой ответственности, но... решаю импровизировать.

— Извинись за то, что обидел. И оскорбил. Предложи начать всё с нуля. С чистого листа, блть. Скажи, что любишь. Я не знаю, что-то приятное ей скажи. Только не так, как у лифта. Вот у лифта было эффектно, но прям плохо.

— Я не могу найти решение. Она хочет свободы, и правильно ей ее дать. Но вдруг случится что-то? У меня на уровне паранойи уже. Получается, что не уберегу. Я-то вижу всё. Блть, может, в черном свете вижу, но такие светлые девочки — они как магнит для мудаков. Денег дам ей — соучастником буду. Не дам — без гроша ее брошу. Со мной для нее быть — как в клетке. Убедить в обратном не получилось. Она слушает, кивает, но при этом будто не слышит. Ей кажется, что весь мир — это добрые, милые люди, которые мечтают ей безвозмездно помочь.

— Так а кто ее на эти мысли натолкнул? Кто ей сопли вытирал, носился с ней сначала по станице, затем по стране?

— Я во всём виноват, да?

— А кто? Данил, она не ребенок. Взрослая деваха, солому ты ей под жопу не подложишь. Но, если в чувствах признаешься, ничего страшного с тобой не случится. Всё, одевайся и поехали. Время еще есть, успеем и Марину зацепить, и с Буровым переговорить. Ну же, соберись! Мы все на тебя надеемся.

В кафешке у вокзала я жду Данила почти час. Возвращается он один и сразу командует:

— Паш, поспешим, Буров ждать не будет. Надо приехать раньше него.

— Понял, — киваю я. Поспешно закрываю игру на телефоне и вызываю такси.

Встреча проходит нормально. Мы обедаем втроем, говорит в основном Данил, я молчу, запоминаю.

Зря боялся: как бы там ни было, Миронов виду не подает, что утром его бросили. Излучает спокойствие и уверенность.

Следом едем в аэропорт. О том, что случилось на вокзале, не спрашиваю. Светловолосой жужжалки с нами нет, этим всё сказано. Что здесь добавишь?

Не получилось.