Хочу с тобой

Марина стоит у бара, передает заказ. К ней подходит официантка, что меня обслуживает. Девушки перебрасываются парой фраз. Темненькая делает едва заметный кивок в мою сторону. Марина, наконец, поворачивает голову.

Наши глаза встречаются, ее брови вмиг летят вверх. На лице как будто радость отражается. Увидела меня и обрадовалась. От этого внутри всё разом плавится и возникает надежда, что Марина сейчас ко мне ринется. Ринется, а я поймаю и обниму. Крепко-крепко. До хруста косточек. И не отпущу уже никогда.

Следом ее глаза тускнеют. Сама Марина испуганно отшатывается. Застывает, как попавший в капкан зайчишка. Я же пялюсь во все глаза. Поглощаю, впитываю в себя ее образ, стараясь за несколько секунд узнать всё о ее жизни. Мысли прочитать. Разгадать, что за усталостью прячется. Увидеть хоть что-нибудь. Сердце щемит.

Внутри огонь разрастается. Я хочу ее. Хочу не просто трахать где-то в номере отеля или кабине туалетной, хотя сейчас в общем-то похер, время и место значения не имеют. Дома у себя хочу трахать ее, в постели своей. Я это понял еще в начале пути нашего. Когда она стонала от удовольствия в душевой кабине дешевого отеля, доверчиво обвивая меня руками и ногами. Когда каждый ее стон, каждый вдох выдавал обожание, когда ее глаза в наслаждении закатывались.

И хотелось мне, чтобы мы дома оказались. Усадьба старая, стены там толстые, надежные. Ни звука не пропустят. Там Марина могла бы кричать, сколько вздумается, — ни одна живая душа о нашем экстазе не узнала бы.

А если бы кто-то из местных и услышал случайно, то промолчал бы и виду не подал. Потому что моя она девочка, хозяйка. Со своим мужчиной. У себя дома. Со мной. Можно.

Но мы не на хуторе. Мы в заведении общепита средненького уровня, расположенном в одном из спальных районов Ростова. На Марине не белье, а синие бесформенные штаны, мешковатая белая майка, оттеняющая усталость в глазах. Усталость, которой не должно быть у молоденьких девочек. А еще там чертов е*учий опыт.

Прищуриваюсь.

Мы смотрим друг на друга два вдоха. В последний раз так смотрели на вокзале, когда я нашел ее вагон и встал напротив, так как в окне Марину увидел. Она тогда сразу почувствовала мое внимание и повернула голову. Моргнула и вздрогнула, словно обожглась. Мы друг на друга смотрели. Марина сомневалась, ей было больно, она боялась. Потом отвернулась. Не вышла.

Я ждал, пока поезд тронется. Стоял напротив до последнего. Не знал, что сказать, кроме как: поехали домой.

Да и сейчас не знаю.

Марина отворачивается и поспешно уходит в кухню.

Я поднимаюсь с места и иду за ней.

Быстро. Это снова порыв, который не контролируется. Не со всеми своим демонами я научился справляться за эти полтора месяца. Не всех выдрессировал.

Дверь в служебное помещение распахиваю, мне кричат что-то, остановить пытаются. Типа нельзя сюда клиентам. Щас, блть.

Вижу светлую макушку, меня сам дьявол не остановит.

Марина хватает куртку и выскакивает на улицу через служебный вход. Я следом.

— Мариш, — окликаю. — Постой.

Она резко оборачивается.

— Что тебе надо? — кричит сразу, широко разводя руками. — Какого хрена ты приперся опять?!

Внутри что-то надламывается. Кажется, будто у нее надломлено уже, и у меня следом в том же месте.

Надломлено у нее кем-то?

— Поговорить хочу.

— Ты мне всё уже сказал. Я всё услышала.

— Да стой ты!

Торопливо обгоняю и путь загораживаю. Она назад пятится и к стене спиной прижимается. С этой стороны дома темно. Я делаю еще один шаг, чтобы в Марининой зоне комфорта оказаться.

— Поужинаешь со мной? — спрашиваю.

Она рот приоткрывает. Сладкий, обожаемый мною рот, который я целовать хочу, облизывать. Вкус которого ночами снится. Лучший на всём белом свете рот. Не вовремя, но в паху простреливает. Трахать ее хочу и целовать одновременно. Всю ночь. Целовать везде. И трахать.

Мы не дома. А в грязном переулке шумного города. Я на нее нападаю — всем проходящим мимо нас*ать. Потрясающее место для жизни.

— Я на работе здесь, ты меня отвлекаешь!

— Давай после. Ты во сколько заканчиваешь? Я подожду.

— Убирайся, — выплевывает она мне в лицо вместе с порцией слюны.

Я кулаки сжимаю и делаю вдох-выдох глубокий. Забыл, блть, как она выбесить может. Парой фраз.

Вдох, блть, выдох. Моя грубость ее в прошлый раз напугала, надо бы полегче на поворотах. Полегче сложно, потому что я такой и есть: грубый, импульсивный, требовательный. Я, блть, ни хрена не мечта. Но...

— Я приехал, чтобы домой тебя забрать, — говорю быстро. — Я скучаю, маленькая.

Марина зажмуривается, кривится и отворачивается так, словно я пощечину ей влепил. Мое предложение ей как удар. Металлическая пуля, крошечный крепкий шарик в гордость влетает. Не пробивает ее, но корежит.

— Мариш, я скучаю. Каждый день. Думай, что хочешь. Что прихоть, что очередная ложь, игра. Похрен. Давай дальше играть. Правила обсудим. Я на парочки влюбленные смотрю и сразу о тебе думаю. Такого раньше не было. Любая романтичная херня в голове цепочку ассоциаций запускает, и в итоге твое лицо перед глазами. Твой запах. Марин. Мариш... — повторяю тише.