Хочу тебя испортить

— Классные сиськи, Центурион, — слышу, что, делая этот сомнительный комплимент моему персонажу, Бойко смеется.

К щекам тотчас приливает кровь. Хорошо, что в реальности меня никто не видит. Потому что… Я вдруг улыбаюсь его тупому юмору. Наверное, из-за того, что злобы в нем нет. Смех Кирилла какой-то непривычно настоящий, волнующе игривый и необычайно теплый. Внутри меня просыпается та самая жар-птица. Сегодня она не только машет крыльями, но еще и пускает мыльные пузыри.

Чертовщина какая-то, ей-Богу…

Едва сдерживаю смех, когда отвечаю:

— Я работала на них целый год.

Кирилл снова смеется. Понимает, о чем я. Чтобы улучшить внешний вид и навыки своего персонажа, нужно копить очки со всех турниров.

— Неужели ты спустила состояние на виртуальные сиськи? Зачем?

— Так мне хотелось!

— Кхм… У тебя и свои классные, — выдает неожиданно каким-то хриплым тоном.

Я замираю, забывая, где нахожусь. Не могу придумать, как реагировать. Зачем он это сказал? Одно дело — обсуждать персонажа, его внешний вид — это как прокачка, и совсем другое — переключаться на реальность.

— Эм…

Благо в это мгновение на нас налетают солдаты-боты, и мы расходимся в разные стороны, чтобы отстреливаться.

— У меня три патрона, — сообщает Бойко уже серьезным тоном. — Прикроешь?

— Прикрою… Только карта показывает, что оружейная комната почти посередине этажа. Как ты дальше?

Боже… Так говорю, будто меня это волнует.

— Справлюсь… Думаю… Я выхожу.

Мое дыхание заметно учащается. Вижу, как персонаж Кира выбирается из укрытия и прокатывается по полу комнаты. Я прицеливаюсь и убираю всех ботов, которые поворачиваются к нему. Утрачиваю связь с реальностью. Сейчас мне кажется, что мы физически там находимся. Такое погружение в игровой мир случается очень редко. У меня, наверное, впервые.

— Центурион? — дыхание Кирилла тоже кажется учащенным.

— Да?

— Я уйду, бросай гранату. Слышишь?

— Да.

Забываю о том, что не собиралась подчиняться его командам. Как только солдат с красным номером «337» скрывается из вида, приседаю и выкатываю гранату. Даже виртуальный взрыв сейчас пронимает сильнее, чем когда-либо.

— Кир? — зову в микрофон. — Кир? Ты как?

Мало мне гипнотизировать его значок, хочу услышать голос.

— Порядок. Я в оружейной. Заправляюсь. Там это… В четвертом зале кто-то есть. Перед этим чисто. Выйду тебе навстречу сейчас.

— Хорошо. Я уже бегу.

Сердце кое-как успокаивается, только когда снова встречаемся. Теперь Кир меня прикрывает, пока я перебираюсь через коридор к нему. Отстреливаемся вместе и, перебросившись парой фраз, бежим дальше.

Работаем слаженно. Впервые понимаем друг друга буквально с полуслова. Кажется, будто всю жизнь в одной команде сражались.

— Центурион… В сторону уходи.

— Ага… Справа, Кир! Осторожно!

— Лежи!

— Все уже?

— Идем…

— Кир? — только его имени и вопросительной интонации хватает, чтобы он понял, что я дальше хочу сделать.

— Давай, — дает добро, и я выбегаю из укрытия, чтобы выманить ботов.

Когда прыгаю за сваленную на пол балку, Кир половину уже отстреливает. Быстро справляемся с остальными и, наконец, направляемся в главный зал. Там на удивление совсем мало ботов-охранников оказывается. Справляемся и с ними.

Застываем перед рычагом, который должен провернуть один из нас, чтобы выбросить с внешней стороны флаг своей команды.

— Центурион? — зовет Кир тише, чем до этого.

Я лишь откашливаюсь.

— Вареник…

Ничего сказать не могу.

И тогда Бойко, точнее его персонаж, направляет на меня винтовку. На автомате вскидываю свои пистолеты. Держу его на прицеле, а он меня. Слушаю его дыхание и сама дышу все чаще.

— Ты же не выстрелишь мне в рожу? — выдыхает Кир отрывисто. — Я тебя…

Не знаю, что он хочет сказать, потому что… Я вдруг очень боюсь того, что выстрелит он. Будто это и правда не просто игра. Нет, не просто… Я зажмуриваюсь и стреляю.

28

Даже такие милые зверушки, как ты, могут снести башню.

Блядь, только такие и могут…

© Кирилл Бойко

Мало того, что Чара как-то тупо вылетел из игры, будто умышленно самоубился, так еще свезло остаться один на один с Любомировой. То, что она единственная из всех добралась до третьего этажа, само по себе впечатляет. Возможно, пришло время признать, что Центурион рубит в игре круче, чем все, с кем мне приходилось сталкиваться?

Любого другого противника вальнул бы без раздумий. На ней рука дрогнула. Да что там рука… что-то внутри лопнуло и разлилось проклятым огнем. Планировал ее прикончить. Думал, что смогу. А получается, что даже в игре не вытягиваю.

— Ты же не выстрелишь мне в рожу? — выдыхаю отрывисто. — Я тебя… — сам не осознаю, что хочу сказать.

Наверное, стоит предложить оставить все как есть, и позволить системе считать по очкам, хоть это и против канонов. Только ни черта красиво завернуть не успеваю. Буквально охреневаю, когда Любомирова палит в меня всю обойму.

На несколько секунд дышать прекращаю. Тупо пялюсь в залитый красным туманом экран.

Я проиграл?

Я проиграл…

Она, блядь, убила меня…