Хочу тебя любить (СИ)

Знаю, что стоило бы выбирать выражения и формулировать как-то мягче, что ли... Только это не я. Те самые гребаные чувства орут.

– Я строчу? – повышает в ответ голос Любомирова.

– Да, ты.

– А что, не писать больше?! – концентрат эмоций.

Влетает в грудь.

– Не звени.

Вроде как пытаюсь просить, а выходит так, будто угрозы выкидываю.

Сука, не на разборках ведь. Самому бы притупить всю эту хрень. Но полощет же. Выдаю вербально и зрительно так, что воздух трещит.

Любомирова стискивает кулаки и скрежещет зубами. Если я псина, она – шипящая киса. Забавная. Помню такой. Залетает по свежему, и я снова на вершине. Там, где контроль отсутствует в принципе.

– Что значит это твое «не получится»? Ты, если кроет, принимай что-то, – раздаю советы. Эксперт, блядь. – Из меня на хрена опять душу вынимаешь?

Знаю же, что последует. Понимаю.

– Ты на что, черт возьми, намекаешь? Что я сумасшедшая???

– Самая буйная!

– А ты…

– И я!

– Ну и…

– Ты не Вареник, ты – Варвар. Чудовище. Стерва.

– Ах, ты…

Слов, очевидно, не находит. Налетает на меня с кулаками. А мне только того и надо. Едва сталкиваемся, заламываю руки ей за спину. Прижимаю так, что трещим. И затихаем сходу. Замираем. Цепенеем. Стынем. Только по телу вибрации идут – электричество долбит. Замыкает нас одномоментно, искры летят в обе стороны.

– Зачем ты пришел сюда? – выдыхает Варя так же тихо, как в наш первый вечер.

Понял, переключаемся.

– Как я мог не прийти, если я день без тебя с трудом прожил, а ты ко всему решила долбануть меня на ночь дубиной? – шепчу в ответ.

С понижением звуков кажется, что и свет приглушается. На вершину выбиваются чувства. Они всем и заправляют. Их видно. Их слышно. Мы ими дышим.

– Почему это дубиной? – смущается Любомирова.

Осознает, что чувствовал. Отходит. И мне сходу легче становится. Не специально, уже хорошо. Почти бальзам по всем воспаленным.

– А чем?

Пожимает плечами, будто и правда раздумывает.

– Так… Ковырнула палкой…

– Я. Тебя. Сейчас… – не ору, потому что мы на своих особенных пониженных, но высекаю четко.

– Не надо, – мотнув головой, ныряет лицом мне под подбородок.

Притискивается к шее. Застывает. И все… Ком в моей груди разрывает на миллиарды пульсирующих сгустков.

– Как же я тебя… – выдыхаю со скрипом, но тормознуть не могу.

А Варя продолжает.

– Неудержимо. Маниакально. Смертоносно.

– Так, – подтверждаю, расписываюсь.

Активно кивает, чувствую. Сигналит, что и у нее тот же диагноз.

– Теперь развяжи, – шепчет еще тише. – Обнять хочу.

С трудом сглатывая, разжимаю пальцы. Вдыхая, готовлюсь к новому взрыву эмоций. И все равно, когда налетает на меня, вцепляется изо всех сил, приклеивается – разбивает.

– Я не понимаю, что происходит… Не понимаю… – частит, обжигая дыханием. Щекочет губами, судороги ловлю. За полдня так истосковался, что сейчас кроет до жжения в глазах. Горим. Порядок. – Все ужасно… Все так ужасно со стороны… Со всех сторон…

– Ну и класть.

– Кир…

– Прости.

– Что мы будем делать?

Ждет решения, не осознавая, что по факту я уже все разрулил.

– Выдыхай, Центурион. Крепость взята.

– В смысле? – в ее шепоте шок и испуг.

– В полном. Я здесь. В твоей комнате. Уже, – прищуриваясь, отмеряю на самом деле сильно примерно, – час. Все. Раскрыли.

Афера века. Накинул в разы больше. Таким макаром даже на Привозе цены не ставят. И Любомирова это поймет, если успеет подумать. Но она не думает, захлебывается эмоциями.

– И что теперь?

– Дальше жить.

Держу в памяти – то, что для меня просто, ее накрывает. И все равно смешно становится, когда она бормочет:

– Боже… Боже… Я сойду с ума…

– Я тебя вылечу, – убеждаю на полном серьезе. – Главное…

– Что? – подгоняет Варя.

Шумно выдыхаю. Глубоко вдыхаю.

– В меня с ума сходи, – взбиваю воздух низкими хриплыми вибрациями. – Не мимо. Только в меня.

– Я только в тебя и могу, – заверяет без пауз.

Прикрывая глаза, сглатываю и отзываюсь:

– Принимаю.

Глава 31

Я передумала, прости.

– Бойка проторчал в комнате «сводной сестренки» до полуночи. Я курить выходила, специально на время обратила внимание.

– Хах, а Карина-то, какая дура! Я ей говорила про Любомирову. Все видели, что у них что-то происходит! Только не Карина. Идио… – голос обрывается, когда я резко одергиваю шторку и с невозмутимым лицом выбираюсь из душевой кабины.

– О-о-о… Приветули, – у второй девчонки хватает ума со мной поздороваться.

– Приветули, – в тон ей отзываюсь я. – Полночь – это когда по нулям. А Бойка, если для всех так важно, «проторчал» у меня почти до часу. Хорошего дня, девочки!

Удаляюсь с видом победителя. Как хорошо, что я вспомнила основное правило жизни – любая ситуация под воздействием разных взглядов склоняется. Только я решаю, как мне к ней относиться.

Это проще, чем я думала. На самом деле пристальному вниманию общественности я предана с прошлого года. Подумаешь, новая вспышка интереса! Смотрю перед собой и иду, точно так же, как делала это неделю назад.

Нет, сейчас даже легче. Потому что тогда я еще умирала, а сейчас… Сейчас я парю. Жар-птица в моей груди непрерывно трепещет крыльями. Дух захватывает. Заставляет улыбаться. И плевать на всех остальных.