Хочу тебя... наказать! (СИ)

Ансар хрустнул шеей, размяв ее, сузил темные глаза, полыхнувшие ледяным.

— А если нет? То что? — чуть-чуть качнулся вперед.

— У меня близкий родственник работает в прокуратуре, — не смутился Тимур. — Пожалуй, он сможет найти, как это назвать в рамках закона. Преследование, угроза жизни… — достает телефон.

Ансар выдергивает гаджет из пальцев Тимура и швыряет его в стену.

— Звони. После того, как починишь, разумеется, — предлагает он.

— Какой ты кретин! — рассердилась я. — Пошел ты, козел! Оставь меня в покое! Возвращайся к своей бывшей! К нынешним телкам!

— Нет у меня никого, — повышает голос Ансар. — Я нарочно… делал вид, будто у меня интрижка с Алсу и с другими девками. Хотел тебя позлить, хотел… Чувств твоих! Мне с ними вкусно, а без них — пресно!

— Нашел, блин, приправу к своей уродской, мажорской, зажравшейся жизни! — топаю ногами и размахиваюсь клатчем, целясь в нос Ансара.

Такой ровный, красивый… Разбить не помешает!

— Нет! Нашел… Саму жизнь! В тебе!

Ансар суется вперед. Клатч летит в цель, но и Тимур не стоит без дела, решив кинуться в драку.

В итоге клатч острым краем влетает в глаз Тимуру, но не в лицо Ансару. Мужчина, пошатнувшись, боком влетает в грудь Ансара, и они вдвоем вцепились друг в друга на тесной лестничной площадке.

Я вжалась в дверь, испугавшись, что эти двое меня снесут, издав писк. Страх быть размазанной… Просто размазанной…

— Ксана… — доносится до меня голос Ансара. — Черт, не стой здесь. Марш выше…

Но как?! Этот клубок… мелькающих рук и ног.

Я дернулась в сторону, все-таки меня немного задело и приложило к стене.

— Ты ее задел! — возмущается Ансар, резко тянет Тимура на себя и… они вместе слетают вниз с лестницы.

* * *

Ансар

Навестил невесту, называется…

Несколько швов на голове и суровый опер напротив.

Хахаль Ксаны, что называется, подсуетился. У него ведь, пуси обиженного, кто-то там… в какой-то там… прокуратуре работает.

Думал, бахвальство на пустом месте, но нет.

Реально, кто-то в прокуратуре. У меня проломленная башка, сотряс и несколько швов. У него синяки на наглой морде и заявление о нападении.

Что думает на этот счет Ксана? Хуй знает…

Она не появляется. Не сует нос в эти дела.

А я ведь хотел мирно. Без войны приехал. С белым флагом в руках…

Но у нее уже хахаль завелся!

За секунду нашла, наверное, вертихвостка проклятая! Вот так и будем друг друга мучить до конца дней.

Оно мне, нах, спрашивается?!

Вообще!

Могу просто позвонить кое-кому, и этих дальневосточных так пропесочат из столицы, что они просрутся хорошенько и будут приносить мне извинения, вытянувшись по струнке!

Могу и звоню…

Нет, по струнке никто не вытянулся.

Но отпустили, дело не завели.

Хотел бы я видеть холеную рожу Тимура и… не хотел бы.

Больно уж он на меня самого смахивает. Те же тонкие линии лица с восточными чертами.

Ксана, реально, не видит сходства между нами или делает вид, что не замечает?!

* * *

Я подкараулил Ксану возле дома. В последнее время только и делаю, что бегаю за ней, выслеживаю…

— Привет. Поговорим?

— Нет! Прощай. Тимур предупредил, что ты, скользкий червяк, смог выкрутиться… благодаря своим связям. Но предупреждаю… — глаза Ксаны сверкают. — Будешь меня доставать, я…

— Ну, что ты? Папочку ведь не попросишь о помощи? — хмыкаю я.

Конечно, борщу. Сам понимаю… Ошибка. Снова…

— Не попрошу, — взгляд Ксаны гаснет. — Папочка на твоей стороне. А ты силен, конечно… Воевать против девушки со всеми своими связями, — добавляет в голос презрения.

— Я не воюю, Ксан. Не воюю. Давай поговорим? — поднимаю руки. — Я был неправ.

— Не хочу я с тобой… Что?!

— Я был неправ.

Быстро опускаюсь на колени. Сегодня дождливо и мерзко. Тонкие брюки не по погоде сразу намокли.

Ксана опешила.

— Я. Был. Неправ! — чеканю.

Чего мне стоит вот так, в грязь, возле типичной панельки девяностых годов постройки бухнуться? Вся моя гордость с переломанным хребтом молчаливо стиснула зубы…

Глава 39

Ансар

Ксана смотрит на меня сверху вниз, в глазах — недоверие и шок.

Много шока!

Подобной выходки она от меня не ожидала. Я сам от себя в шоке, если быть честным. Не думал, что придется на коленях стоять. Однако упал без раздумий и не чувствую себя униженным этой ситуацией, скорее, провинившимся…

— Я ведь реально считал, что ты написала заявление. Потому что позвонила отцу. Позднее он показал мне снимки… Угрожал. Я решил, что ты пошла на это и тем самым решил подпитать свою… ненависть. Но ненависти нет. Есть только… Не знаю… Отрава какая-то. Желание болезненное. Я не знаю, — выдыхаю. — Я так долго делаю вид, что мне плевать, так часто обманываюсь, что уже сам не понимаю, сколько в моих чувствах самообмана, а сколько обмана со стороны. Знаю только то, что это зашло слишком далеко, и что я неправ. Тотально… Во многом. Может быть, даже во всем. И этого треша между нами не было бы изначально, признай я…

Ксана замерла, не дыша.

— Если бы я признался, что ты мне нужна. По-настоящему. Вот… Сейчас признаю. Ты мне нужна. Очень. Я наломал много дров. Знаю, что обижал тебя…

— Постоянно. Обзывал. Ни во что не ставил! Не верил! — повышает Ксана голос. — Ты… Ужасен. Ужасен, Ансар!