Хочу тебя себе

— Димас, все назад. Из города не уходим. Штурмом «Весну» будем брать! — пауза. — Как смешно, уржаться просто. Не ту, что за окном весну, а гостиницу «Весна». И убери у меня с хвоста этого дебила, ещё, не дай бог, кого-то из прохожих зацепит, — замолкает, слушая ответ. — Почему не по рации? А самому допереть не судьба? У нас неофициальное задание. Считай, что это халтура. Да знаю я, что местные нас проклянут, но мы тихонько, — ржёт Антоха и отпускает руль, перезаряжая пушку.

Совсем тихо не выходит. После нас отель трещит по швам. Подключаются местные, прикатывают ребята с области, и я понимаю, что за весь этот срач, который мы развели, придётся платить. Мне. Но это ладно, лишь бы Ленку забрать, пусть врёт, главное, чтобы никому другому не досталась. Сквозь грохот, шум и дым, я врываюсь в номер вслед за Антохой. Кровь бухает в висках и ушах. Голова работает медленно. Информация доходит слабо.

— Попов ушёл с водителем. Двоих положили, троих охранников взяли.

— А девчонка где? — ору громче, чем следует. — С ними была блондинка, миниатюрная такая! Попов её с собой забрал, или что?!

На что пацан в форме и бронежилете лишь пожимает плечами.

Глава 29

Я не соображаю, что делаю. Мечусь по этой идиотской гостинице, как безумец в горячке. Стоит шум и гам, бабы рыдают, у директрисы отеля вообще истерика. А я не могу себе простить — опять облажался. А если он её уже убил или изувечил? А вдруг потом она станет ему не нужна, и он отдаст её своим гиббонам? Даже если на меня ей плевать, молодая ведь ещё. Как жить потом будет? После травмы? То, что ментов я в итоге привёл, — хорошо, иначе бы меня сразу убили, но, блин, куда делась Хелен?

— С собой её забрал. — Выходит из номера Антон, смотрит на меня, нахмурившись, вытирает со лба грязь и пот. — Раньше надо было думать. Кровать вся измятая.

Опускаю голову и невольно скриплю зубами. Воображение тут же подбрасывает картинки того, как он трогает её голое тело. А она жмурится и терпит. Может быть, даже плачет.

— А крови нет? — сиплю, едва ворочая языком.

— Где? — мрачнеет Антон. — Думаешь, попали в неё?

Отворачиваюсь. Воздух ноздрями дёргаю. Я не о том думаю, я циничный мудак, которого эгоистично волнует, чтобы она не досталась Попову. Два пункта: чтобы вышла из передряги живой и переспала со мной, а не с ним.

По крайней мере, честно.

Продолжаю топтаться на месте, будто по инерции. Моя вина, сразу не допёр — теперь расплачиваюсь.

— Странно, вроде только двоих видел. — Подходит к нам тощий и высокий рыжий парень в форме, во всей этой амуниции он смотрится дрыщом. — Самого главного охранник буквально забросил на заднее. Он что-то орал, но я не разобрал. Они едва укрылись от меня, в двух шагах были. Тачка бронированная, с тёмными стёклами. Я ничего не смог сделать. Только потратился.

— Ладно. Спасибо за службу, брат. Разберёмся. — Уводит его Антоха поговорить о чём-то еще.

Я их уже не слушаю. Не могу стоять на месте. Пользуясь моментом, шоркаюсь по этажу.

— Ты куда? — окликает меня друг.

— В сортире ещё посмотрю.

— Мои ребята по второму этажу уже работают. Бардак, конечно, но вроде всё осмотрели. Не лезь сам.

— Ну пописать-то можно?

— Терпи!

— Ай! — Махнув рукой, дохожу до конца коридора, толкаю дверь, прохожу внутрь уборной.

Мою ледяной водой лицо, пялясь на своём отражение. И, пока капли ползут по моей помятой роже, я слышу копошение. Закрываю кран. Иду мимо кабинок. Сердце рвётся наружу, цепляюсь за слабую надежду. И понимаю, что не ошибся. Этот клубничный, ягодный запах я узнаю из тысячи. Беру швабру, скрутив и откинув в сторону щётку, превращаю её в боевую палку. Медлить нельзя, дёргаться тоже. Убегут, или он её убьёт ненароком. А я не могу… я глаза закрываю и перед собой её вижу. Придётся действовать самостоятельно, подручными средствами, ибо Антоха пушку мне не даёт, говорит — не положено.

Аккуратно толкаю дверцу кабинки внутрь. Она скрипит, заглушая моё дыхание. Возле бачка стоят двое. Здоровенный лысый ублюдок и Ленка. Он удерживает её своими грязными лапами и, закрыв рот, тычёт стволом пистолета в висок. Это снова та Ленка, что ударила меня в первый день. Она не радуется моему появлению. Девочка не плачет, а лишь жёстко поглядывает, источая потуги ненависти. Ясно, она меня больше не любит.

А вот человек Попова воодушевляется и, заметив меня, начинает разъяснять, что к чему.

— Ну что, дебил, прибежал обратно? Мы за окно вылезали, когда менты приходили, — ржёт. — Прикольно я придумал? А вообще, по твоей вине это всё произошло. Она послушной была, с нами бежала, потом споткнулась, какой-то мент пытался её оставить, оттащить, потом что-то взорвалось, и бамц! — продолжает гоготать, сверкая редкими жёлтыми зубами. — Мы и укрылись, но ты же нас не выпустишь, поэтому вот так. — Давит дулом на Ленину голову сильнее. — Мне её живой надо к боссу доставить. Так что закрой дверь и испарись. Я за неё отвечаю. А я мужик исполнительный. Не усложняй.

У меня пушка, у тебя — ничего.

Кивнув, я с размаху бью его палкой по лбу. Между глаз. Да так сильно, что он теряет равновесие, пошатнувшись.