Хочу тебя (СИ)

Моя жизнь закончилась. Ничего больше нет, одна тьма. Я закрылась в своей комнате и не выхожу даже в новогоднюю ночь. Меня раздражают родители, которые стучатся каждые полчаса. Меня бесят однокурсники, которые звонят с вопросами, почему я не хожу в институт. Я не хочу ничьей заботы, ничьей опеки. Я хочу, чтобы меня все оставили в покое.

Меня ломает, выворачивает наизнанку. Душа нестерпимо ноет. Это хуже, чем когда я со стороны смотрела на Никиту с девушками. Это хуже, чем когда он на моих глазах встречался с Соней. Потому что тогда Никита не был моим, тогда я не знала его рук и губ, тепла его тела и его дыхания на своей коже. Тогда я ещё не утонула в нем, а только балансировала на грани. А теперь у меня словно сердце с корнями вырвали и хорошенько по нему потоптались.

Никита вырвал и Никита потоптался.

Вольно или невольно, он уничтожил меня. Разрушил до основания. Ни следа больше не осталось от прежней Лили. Есть только ее тень.

— Ты любишь меня?

— Я люблю футбол. А тебя я хочу.

Утонув в счастье, о котором не смела мечтать, я не заметила, что так и осталась для Никиты всего лишь сексуальным объектом. Я не стала для него чем-то больше, не вызвала никаких других чувств помимо сексуального влечения. Он только хотел мое тело. Больше ничего. Моя душа и мое сердце ему были не нужны.

Понимала ли я это на подсознании? Возможно. Но отказывалась думать об этом. Была рада тому, что Никита наконец-то мой.

Я нахожусь в агонии. Истязаю себя заточительством. Я хочу умереть. Какой теперь смысл в моей жизни? Зачем мне жить, если Никита больше не со мной? Зачем мне жить, если у него будут другие девушки? А я буду смотреть на них на страницах светской хроники и медленно умирать.

Я не хочу ничего знать о нем. Не хочу видеть его счастливого на страницах спортивных газет и журналов. У него будет полная яркая жизнь, а моя уже закончилась. Навсегда закончилась.

Через несколько недель заточения папа выбивает ногой дверь в мою комнату. Родители суетятся, мама зачем-то вызывает скорую. Я отказываюсь ехать. Зачем мне в больницу? Лучше пускай сразу везут меня в морг. Почему я ещё жива? Почему я ещё дышу? Зачем? Я не хочу.

Как я мечтаю, чтобы меня все оставили в покое, чтобы меня никто не трогал. Мне не нужна ничья забота. Отстаньте от меня. Уйдите. Не надо меня спасать. Нельзя спасти того, кто разрушен до основания. Нельзя вернуть к жизни того, кто потерял ее смысл.

Никита был для меня всем. Не было ничего выше и больше, чем он. Никита был моей жизнью. Моим счастьем. Моей радостью.

Никита был моим Богом.

А теперь Бог покинул меня. Ушел. Забыл.

Они все мельтешат, как бельмо в глазу. Мама, папа, друзья. Зачем родители их позвали? Зачем приезжает Соня? Я не хочу ее видеть. И Ульяну не хочу. И Вову.

Господи, Вова… опять он со своими цветами. Неужели не понимает, что никогда не заменит мне Никиту? Никто не заменит.

— Да оставьте вы меня все! — кричу. — Оставьте! Вы мне не нужны!

Мне никто не нужен, кроме Никиты. Я никого не хочу видеть, кроме него. Вы все не можете меня воскресить. Только Никита способен. Моя жизнь ему принадлежит.

Я убегаю от них. Ныряю в угги, хватаю пуховик и выбегаю в подъезд. Одеваюсь в лифте на ходу. Телефон с собой не беру. Не хочу, чтобы они звонили и искали меня. И надоел этот телефон. Больные фанатки снова активизировались и посыпали угрозы: «Смотри на улице по сторонам». Так и хотелось ответить им: «Мы расстались, забирайте его себе, он ваш».

Январский холод морозит не на шутку. Я не знаю, какое сегодня число, но Новый год был давно. Может, неделю назад или больше. Наверное, Никита уже уехал. Его машина стоит в нашем дворе, засыпанная толстым слоем снега. Смотрю на неё и разлетаюсь на осколки, вспоминая, сколько времени мы проводили на заднем сиденье. Как я на этом самом заднем сиденье сходила с ума в его руках.

Разворачиваюсь и убегаю, куда глаза глядят. В новогоднюю ночь я не могла перестать думать, где Никита, с кем празднует. С родителями ровно под моей квартирой? Не пришел ко мне, не поздравил.

И никогда больше не придёт.

Слезы не заканчиваются. Струятся по лицу, капли замерзают на щеках. Под ногами хрустит снег, вокруг так темно, что не видно дальше своего носа. Я не знаю ни который час, ни где я нахожусь. Ушла очень далеко от дома. Похоже то ли на сквер, то ли на парк. В темноте непонятно. Вокруг ни души.

Я останавливаюсь, чтобы кожей прочувствовать свое одиночество. Родители, друзья — это ничто. Без Никиты я одинока. Зачем мне кто-то, если нет его? Мне только Никита нужен, больше никто.

Сзади слышится хруст снега. Вздрагиваю. Оборачиваюсь. Никого не видно, только шаги слышны. Они становятся ближе. Приближение чужих людей немного отрезвляет.

Кто это? Они идут ко мне?

В темноте появляются очертания фигур. Они приближаются. В уши врезается громкий свист, а затем смех.

— Привет, — обращается ко мне мужской голос. — Наконец-то ты из дома вышла, а то мы уже устали тебя караулить.