Хочу вернуть тебя

Потому что вид Лебедевой буквально источал гром, молнии и все возможные торнадо на свете. И да, похоже, никакими обманутыми девушками здесь и не пахло. У Евы побывала Августа, драл бы ее черт во все места!

- Это была не баба! Это была твоя жена! - выпалила Лебедева и, обхватив себя руками, начала прохаживаться по комнате.

Я видел, в какой ажитации пребывает Ева. И сам был в точно таком же состоянии. Значит, Августушка решила действовать так, что после этого самое меньшее, что с ней можно было сделать - пристрелить.

- Рассказывай все четко и по пунктам, - велел Лебедевой.

Знал, что бывшая не терпит такого обращения, но, что странно, она тут же взяла себя в руки и, присев на подлокотник кресла, что стояло возле окна, сказала:

- Здесь была Августа. Твоя жена. Она пришла, чтобы… чтобы… В общем, ей нужна Маруська.

Закрыв лицо ладонями, Ева вдруг разрыдалась так отчаянно, что я не смог оставаться на месте (да и не хотел) - подошел к ней, устроился рядом и приобнял за плечи.

- Ни Маруську, ни Лену она не получит, - сказал жестко, на что Ева подняла на меня взгляд и уточнила:

- Она и за твоей дочерью приходила?

В этот момент я понял - никогда в своей жизни не был настолько близко с женщиной. Ни с одной. Мы были едины в той беде, что обрушилась на нас руками Августы. И с этим мне и предстояло разобраться.

- Приходила. И давай уже ты расскажешь, что у вас тут стряслось.

Моя просьба вызвала прямо противоположный эффект тому, которого я добивался. Ева вскочила с места и продолжила свой променад по комнате. Но начала рассказывать о визите Августы - и то хлеб.

- Она сказала, что ее новый муж - какой-то там олигарх. Или депутат. Или все вместе. И что у него огромные связи. Они уже продумали, как сделать так, чтобы ее поступок, когда она стала донором, не имел юридической силы.

Честно говоря, я похолодел. И плевать было на то, что этот самый олигодепутат на самом деле законным мужем Августы быть не мог, ибо мы были не разведены. Я вдруг поймал себя на предположении - в той клинике, где мы делали эко, могло стрястись что угодно. А вдруг Лена не моя дочь? И Маруся - тоже. Вдруг биологически я не имею к этим детям никакого отношения?

- Зачем олигарху чужие дети, ты не уточняла? - мрачно поинтересовался, когда Лебедева, пройдясь по комнате в десятый раз, наконец, остановилась.

- А какая разница? Она хочет отнять у меня ребенка!

- И у меня тоже, - кивнул Еве. - Ну, как… отнять. Сказала, что станет участвовать в воспитании Лены.

- А Марусю и вовсе хочет забрать…

Я почесал в затылке, раздумывая, что вообще происходит. Итак, Августа появилась и в моей жизни, и в жизни Лебедевой, при этом ей нужны были наши дети. Хотя до этого не то что не интересовалась судьбой дочери, она откупалась от материнства небольшими алиментами, которые сама и установила. И теперь стало ясно, кто именно добыл для Августы информацию о Еве. Олигофрен-депутат. Иначе и не скажешь - ведь мужик в здравом уме навряд ли станет несколько лет жить с замужней женщиной, чтобы после и вовсе начать претендовать на чужих детей.

Или не на чужих?

От этой мысли по позвоночнику пробежал озноб.

- Спокойно! - сказал я, подойдя к Лебедевой и, взяв ее за плечи.

Она снова разрыдалась, на этот раз, уткнувшись лицом мне в грудь. Я чувствовал, знал - сделаю все, что от меня зависит, лишь бы только из глаз любимой женщины больше не пролилась ни одна слезинка. Да, сам был хорош, когда окунул Еву в то дерьмо, которое нас в итоге развело по сторонам. Но сейчас был готов на любые действия, которые понадобятся для защиты Лебедевой и двоих наших девочек.

- Я со всем этим разберусь, обещаю, - погладив Еву по волосам, сказал уверенно, наслаждаясь, как извращенец, тем, что мы вместе.

Ведь только извращенец может использовать такую причину в качестве попытки наладить отношения.

- А сейчас давай сделаем так… Уедем на пару дней. Ты, я, Лена и Маруська. Девчонки друг другу понравились. Да и сестренкам не помешает почаще видеться, как считаешь?

Чуть отстранив от себя Еву, я не удержался и, подавшись к ней, провел губами по заплаканной щеке. Это вызвало такую реакцию, которой я не желал. Лебедева отскочила от меня, словно я был колючим ежиком, на которого она наступила.

Осторожно, чтобы Ева не послала меня куда подальше, добавил:

- И не плачь, пожалуйста. Это разбивает мне сердце. Я смогу защитить и тебя, и наших дочек.

Глава 16

Дом, который я снял, был огромным. Но это нам и требовалось - я считал, что верным станет предоставить Еве, которая, слава всем святым, согласилась на мое предложение, столько личного пространства, чтобы она чувствовала себя комфортно.