Хочу вернуть тебя

- Я - стану, - сказал веско, но когда Ева прищурилась, добавил: - Не хочу тебя в это впутывать. Это моя бывшая жена начала творить такой бред. Мне с этим и разбираться.

Лебедева поджала губы, после чего отпила глоток Совиньон блан. Я невольно завис взглядом, наслаждаясь видом того, как притягательно выглядит рот Евы.

- Тогда перефразирую - что станешь предпринимать ты? Уж прости, Андреев, но доверия у меня к тебе не очень много.

Она развела руками, я же мысленно чертыхнулся. Впрочем, Ева была совершенно в своем праве.

- Для начала - отправлюсь в клинику. И, если понадобится, разложу ее по кирпичику, - сделав вид, что не заметил укола, которого заслужил на все сто, ответил Лебедевой. - Затем, если Августа вдруг появится на горизонте вновь, пойду говорить с этим ее олигодепутатом.

- Почему думаешь, что она может не появиться? - вскинув брови, спросила Ева.

- Потому что у моей… бывшей… есть забавная особенность. Она может вдруг внезапно пропасть и не появляться годами.

Лебедева хмыкнула, я же потянул из бокала Совиньон. Сам же сидел и размышлял о том, каким идиотом был все эти годы. Ведь останься мы в отношениях с Лебедевой, могли проводить вот такие вечера на вполне законных основаниях. И не однократно, а на протяжении долгих лет.

- А мысли у тебя есть о том, зачем ей не только Лена, которую она сама родила, но еще и мой ребенок? - спросила Ева.

Я видел, что она не расслаблена, но делает вид, что спокойна. И в очередной раз поразился тому, сколько внутренней силы у этой женщины.

- Нет, - помотал головой. - Никаких мыслей на этот счет. Разве что…

Я запнулся. Озвучивать, что отцом Лены и Маруси могу быть вовсе не я - последнее, что стоило делать. И все же… И все же я отчетливо понимал - скрывать и дальше свои опасения не стоит. Если уж мы едины с Евой, то и откровение между нами должно быть стопроцентным.

- Разве что? - уточнила Лебедева, когда пауза в моих объяснениях излишне затянулась.

- Разве что я знаю лишь поверхностно о том, что происходило в клинике, когда мы делали там эко.

Ева нахмурилась и мне тут же захотелось взять и стереть это выражение с ее лица. Неважно - как. Важно другое - чтобы только она больше никогда не грустила.

- В общем, я очень хочу ошибаться, но существует вероятность того, что отец девочек - не я. Имею в виду, биологически, - мрачно проговорил, а сердце мое заколотилось как бешеное от одного лишь предположения, которое высказывал.

- Ох…

Ева округлила глаза и приложила ладонь к губам. Мне нравилась эта ее реакция. Ведь раньше ей было плевать, кто является анонимным донором, от которого она родила ребенка, а теперь - нет.

- Вдруг этот олигодепутат - какая-то крутая шишка. Ты же знаешь, бабки и связи в наше время имеют очень много значения.

Я старался говорить как можно спокойнее и размереннее, но чувствовал - внутренняя дрожь, которую испытывал, скоро отразится на моем тоне и Ева поймет, как меня на самом деле эмоционально колбасит.

- То есть, твоя жена могла отправиться на эко, а там сделали вид, что папа - ты, а на самом деле в создании эмбрионов участвовал биоматериал чужого мужчины?

Да, я понимал, насколько по индийско-киношному это звучит, но… у меня не было иного объяснения тому, почему депутат Августы возжелал теперь воспитывать Марусю и Лену.

- Вроде того. - Я вздохнул. - Я буду разбираться в этом, Крош. Обещаю.

Мы с Лебедевой замерли, когда поняли, что я назвал ее так, как звал несколько лет назад. И, что самое интересное, для обоих это прозвучало совершенно органично. Ну, для меня уж точно. А вот о благосклонной реакции Евы я мог судить по тому, что она не запротестовала.

- Это все с ума меня сводит, - призналась она, поднимаясь из-за небольшого столика.

Я встал следом за ней и подошел ближе. Ужасно хотелось обнять ее, прижать к себе, прижаться самому. Понимал Еву на все сто. Но так же осознавал, что ни черта не разбираюсь в том, что происходило, потому что Августушка, чтоб ей пусто было, творила какую-то дичь, в которую были втянуты самые близкие мне люди.

- Все будет хорошо. Я смогу вас защитить, - пообещал то, что уже озвучил до этого, и когда Лебедева кивнула и ушла в дом, сжал руки в кулаки.

Ну, держись Августа Андреева. И готовься к тому, что скоро мою фамилию носить ты уже не станешь.

Глава 18

Я стояла перед зеркалом и не узнавала саму себя. На меня из отражения смотрела испуганная, побледневшая, совсем не похожая на меня прежнюю Ева. Мы с Егором, его мамой и нашими девочками провели прекрасных пару дней в коттедже, и вот теперь приходилось возвращаться в суровую реальность.

Андреев вел себя так, что я чувствовала себя максимально защищенной и в полнейшем комфорте. За что я была ему очень благодарна. Но знала - в том, с чем я могу столкнуться, мне нужно было полагаться только на себя. Потому что Маруся и Лена все же были совершенно разными детьми с совершенно разными судьбами.

- Алло, Егор, - выдохнула я в трубку, когда поняла, что дольше выдерживать рассматривание себя не смогу. - Это Ева.

Зачем представляться - не знала. Было ясно, что Андреев и без того увидит, что ему звоню я.