Хочу вернуть жену

А если нет - тем быстрее хотелось узнать правду, чтобы избавиться от этого триггера в виде Кати, который стал слишком значимым для него, для Еси, для Сашки. Волновал только один момент - если Катерина так порывалась сделать чертов тест днк, что потрудилась вновь прийти туда, куда он запретил ей даже нос совать, значит, она или что-то задумала, или Константинов вскоре должен был стать дважды отцом.

В любом случае, решать с этим вопросом нужно было что-то как можно быстрее. Чтобы понимать, как дальше действовать и жить. Поэтому он поставил Кате четкое условие - клинику для сдачи анализов он выберет сам. И она согласилась. Что стало лишь дополнительной охапкой дров в костер его тревог.

- Слушай… у меня вопрос есть, - обратился он к матери, когда ждал прибытия Кати к себе домой, чтобы смотаться и сдать анализы.

- Спрашивай, - пожала Татьяна Ивановна в ответ плечами.

- Почему ты мнение свое так изменила? Просто мне казалось, что Есения для тебя как дочь. И внучку ты одну хочешь рядом видеть. А тут вон как за Катю заступаешься.

Мама удивленно вскинула брови, отставила на ребро тарелку, которую ополаскивала. Вытерла руки и все это время смотрела на сына, отчего ему стало неуютно.

- А я думала, ты сам все поймешь. За Катю я не заступаюсь, как ты выразился. Но если ты поучаствовал в том, что теперь она на сносях, обязан взять ответственность. И это никак не отражается на моем приятии Еси и Сашки. Они для меня любимы и это неизменно.

- Но ты также прекрасно полюбишь внука или внучку от чужой бабы?

Татьяна Ивановна невесело рассмеялась и покачала головой.

- Эта чужая баба была с тобой в тот момент, когда ты от Есении умчался на свободу. И поди, в ту неделю ты ее таковой не считал. М?

Никита поморщился. Он и впрямь плохо помнил те дни, что провел с Катей, но сейчас многое бы отдал за то, чтобы изменить прошлое.

- Считал даже тогда, - отрезал он. - И ты не ответила на вопрос.

Мать снова пожала плечами, повесила полотенце на крючок.

- Полюблю ли я или нет - не знаю. Но как и сказала - если ты ответственным не хочешь быть перед тем маленьким человеком, который ни в чем не виноват, значит, это сделают за тебя другие люди.

Татьяна Ивановна посмотрела на сына так, что стало ясно - спорить с матерью для него себе дороже. А Никита и не собирался этого делать. Ему было достаточно сказанного родительницей.

Раздавшийся звонок в дверь заставил встрепенуться. Константинов мысленно выругался и пошел открывать. Черт! А он уже успел понадеяться на то, что Катя передумает и не приедет.

- Привет! - воодушевилась она, когда Ник распахнул перед ней дверь.

Потянулась к нему, видимо, за поцелуем, на что он отступил и помотал головой.

- Давай сразу все решим. Едем и узнаем. Если ребенок мой - признаю, как выносишь и родишь. Будешь получать алименты. И точка. Большего нас связывать не будет.

Она поджала губы и вдруг ошарашила:

- А я надеялась, что ты со своей Есеней расстался. Потому и позвал меня.

Дура. Какая же она была дура.

- Я позвал тебя, чтобы наконец понять, лжешь ты мне, или нет. А мои отношения с моей же женой тебя не касаются от слова совсем. Даже если это окажется мой ребенок, - Никита указал на живот Кати, на который она тут же положила руку, словно Константинов как минимум покушался на жизнь еще не рожденного дитя.

- Ладно. Поехали. И я докажу тебе, что рожу сына, которого зачала от тебя! - с вызовом ответила Катерина, на что Никита лишь притворно спокойно пожал плечами.

А через пару часов начались мучительные двое суток, по прошествии которых он должен был узнать, насколько сильно влип.

Ну, или насколько велики его шансы вернуть свою жену.

Глава 26

Когда их с Катей снова позвали в клинику для озвучивания результатов, Константинов уже успел миллион раз пожалеть о сделанном. Он то думал о будущем, о том, что станет делать, если ребенок от него, то гадал, не могла ли Катерина повернуть все так, чтобы тест оказался поддельным.

Конечно, лабораторию Никита выбирал сам, и его заверили, что точность анализа стремится к ста процентам, а сотрудники ручаются, что сфальсифицировать результаты просто невозможно, но мысли о подлоге не давали Константинову покоя.

- Я так волнуюсь! - всхлипнула Катя, когда они шли по безликому коридору, и Нику казалось, что этот путь схож с путем на эшафот. - Наш сыночек скоро точно будет знать, что ты его папочка. А хотя, он и так это знает, я не устаю ему повторять…

Она говорила что-то еще, а у Константинова было желание согнуться пополам и избавиться от того тошнотворного чувства, которое распирало его грудь изнутри.

- Кать, помолчи, а? Мне все эти россказни и мимими даром не сдались, - процедил он, когда они добрались до кабинета.

И снова Катерина прикрыла живот, будто бы он был монстром, способным вырвать плод из ее чрева. Тошнота Константинова только усилилась.

- Вероятность вашего отцовства, Никита Алексеевич… девяносто девять и девять десятых процента.

Ник застыл и вцепился взглядом в лицо говорившего, подсознательно выискивая на нем подтверждение своих подозрений. Ничего. Абсолютно бесстрастное, спокойное, даже отрешенное.