Хочу вернуть жену

Понимала, что мною владеет лишь одно желание - удержать его рядом как можно дольше. Нет, это был не страх и не какой-то низменный инстинкт, который овладел мною после пережитого стресса. Это была потребность быть с этим мужчиной и дальше.

- Все в порядке. Врачи скорой осмотрели - небольшой ушиб, - отмахнулся Игорь и уже протянул руку за своим пальто, когда я выпалила:

- Останься!

Негромко, чтобы не разбудить Сашку, но уверенно.

Свердлов сначала застыл, а после посмотрел на меня, и в его глазах загорелся огонь, окрашенный нотками неверия.

- Ты… точно этого хочешь? - хрипло спросил Игорь, опуская руку.

И я кивнула и повторила твердо:

- Останься, прошу.

***

Вечером следующего дня мы с Сашкой рисовали в детской. Помня советы психологов «вытаскивать» эмоции из ребенка при помощи фломастеров и кистей с красками, я расстелила на полу огромный ватман и мы с дочкой уже часа три старательно наносили на бумагу различные сюжеты.

О том, что случилось вчера, не говорили. Я попыталась завести беседу, но Кнопа очень быстро ее свернула, в очередной раз показав, что пока обсуждать произошедшее не стоит.

- Фух! Ну, мы на целую галерею нарисовали, - улыбнулась я, откладывая фломастер.

Взглянула на часы, подходило время ужина. Утром мы со Свердловым договорились, что он позвонит мне и скажет, сможет ли приехать сегодня. Потому я и ждала с вечерней трапезой, не спеша накрывать на стол.

- Если это был бы не один лист, а несколько, можно было устроить выставку, - серьезно кивнула дочь.

- Ужинать будем? - спросила у Сашки, решив, что в случае приезда Игоря еду можно будет разогреть и позже специально для него.

- Чуть попозже, - наморщила носик дочь. - Я немного дорисую вот здесь.

Она указала на наиболее пустой угол, и я согласилась, поднимаясь с пола.

- Точно. Надо дорисовать.

После чего направилась мыть руки, перепачканные краской. И когда выходила из в ванной, услышала звонок в дверь. Сердце тут же радостно застучало. За прошедшие с утра часы я уже успела соскучиться по Свердлову. Ночь, что мы провели вместе, до сих пор всплывала в памяти вспышками воспоминаний о незабываемом наслаждении. А рассвет, что я встретила, уставшая, лежа на груди Игоря, стал самым запоминающимся за всю мою жизнь.

Мы просто молчали, под моей щекой размеренно стучало сердце Свердлова, а я улыбалась и не думала ни о чем плохом.

Бросившись открывать, я даже не подозревала, что увижу за дверью вовсе не Игоря.

- Не ждала опять? - вскинул брови Константинов, который широко улыбался.

- О, ты один? Без новой дочери? - мгновенно нашлась я, и когда лицо Никиты помрачнело, мысленно поставила себе балл.

- Я к Саше, - отрезал он, после чего прошел мимо, как будто ему тут рады, разулся и направился в детскую.

Я досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Он отец Кнопы. Он отец Кнопы, - повторяла про себя, как мантру.

Прошла на кухню, чутко прислушиваясь к голосам Ника и Сашки, начала готовить. Конечно, Константинов сейчас был в моей квартире лишним, но я очень рассчитывала на то, что надолго он не задержится.

Я успела нарезать легкий овощной салат и быстро обжарить шницели в панировке, когда Никита явился на кухню. Хотелось сказать ему, что ужинать его не звали, но он ошарашил сходу и без намеков на то, чтобы пригласили к столу:

- У меня к тебе серьезный разговор. Могу подождать, пока перекусите, а потом обсудим важный момент. Я собираюсь подавать в суд, чтобы он определил место жительства Сашки со мной.

- Снова? - вскинула я брови, старательно не показывая того, что на самом деле творилось внутри меня от этих слов. - Кажется, такое уже было.

- Я не с агрессией, Есь, - как-то устало отозвался Константинов и вдруг, разом поникнув, тяжело опустился на стул.

Растер лицо ладонью, посмотрел на меня снизу-вверх.

- Я смогу ее защитить в случае чего. У тебя теперь новая жизнь, - он усмехнулся болезненно-горько. - У меня вроде как тоже. Но я действительно смогу встать на защиту Сашки, если что-то случится.

Я пожала плечами. То, что говорил Никита, избавляло меня от желания немедленно превратиться в ежика и попытаться атаковать первой.

- Как ты себе это представляешь? - откликнулась, устраиваясь напротив Никиты. - Сашка, ты, Татьяна Ивановна и твоя вторая дочь? Так вы будете жить? Нет, дослушай! - велела, когда увидела, что Константинов хочет протестовать. - Именно так оно и случится. Ты, Сашка, Татьяна Ивановна и твоя вторая дочь. А первую ты спросил о том, чего хочет она? Уверяю тебя - ее сейчас все более чем устраивает.

- Вот как? А потом? Ты будешь со своим Свердловым, вы родите еще детей, а что моя дочь?

- Наша дочь.

- Наша дочь, да. На каком месте она будет чувствовать себя тогда?

- На своем. Она всегда для меня будет на своем месте, Никита. Не на том, которое будет проходным эпизодом, когда стану искать лучшей жизни. Не на том, которое мне будет удобно определить. Она останется моей любимой девочкой, моей дочерью до конца моих дней.