Хочу всё знать [1970]

На очереди — применение электронно-счётных машин, которые будут мгновенно составлять программу роспуска, телеуправление горочным локомотивом, позволяющее прямо с горочного поста автоматически регулировать скорость надвига состава на вершину горки. И коль речь идёт о горках, то можно с уверенностью сказать, что не за горами то время, когда автоматы и счётно-решающие машины возьмут на себя всю сложную работу по сортировке вагонов.

Но контролировать их работу, давать им задание будет по-прежнему — человек.

СТРАНИЦЫ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПРОШЛОГО

А. Новиков «КАКАЯ УВЛЕКАТЕЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ…» (Ленин о литературе и искусстве)

Однажды в годы первой русской революции Ленин, нелегально приехавший в Россию, ночевал на квартире у одного профессионального революционера, где было много книг о великих художниках мира. Наутро Ленин сказал Луначарскому: «Какая увлекательная область история искусства. Сколько здесь работы для коммуниста. Вчера до утра не мог заснуть, всё рассматривал одну книгу за другой. И досадно мне стало, что у меня не было и не будет времени заняться искусством».

Но хотя Ленин действительно специально не смог заняться историей и теорией искусства, горячий интерес к этой области человеческой деятельности проходит через всю его жизнь. И если собрать воедино всё, что написано и сказано Лениным по вопросам литературы и искусства — оценки десятков писателей и литературных образов, мысли о месте искусства в жизни общества — то перед нами развернётся настоящая энциклопедия знаний и чувств.

Перелистаем некоторые её страницы, и мы глубже поймём и почувствуем сложные явления и законы увлекательной области — искусства, неотделимого от всей жизни человеческого общества.

Всё связано в мире. В год, когда родился Ленин, в далёком от Симбирска Париже умер Александр Иванович Герцен. Факел русской революции подобно эстафете переходил от одного поколения к другому.

В России 1870 год — это не только новые заводы, не только крупнейшая стачка на бумагопрядильне в Петербурге, не только подготовка к изданию в Петербурге книги всей жизни Маркса «Капитал». В этом году выходит «История одного города» Салтыкова-Щедрина, одна за другой выходят книги — романы, повести, рассказы, пьесы — Льва Толстого, Островского, Гончарова, Глеба Успенского, Некрасова.

Группа молодых художников выступила против устаревших канонов, против холодной пышности и далёких от жизни библейских сюжетов. В 1870 году Крамской, Репин, Суриков, Перов, Васнецов образовали своё товарищество передвижных выставок. На полотнах появилась русская жизнь без всяких прикрас, «могучая и бессильная, убогая и обильная».

В 1870 году в сибирском каторжном остроге томился Чернышевский.

По бесконечным российским дорогам из деревни в деревню шли с книжками Некрасова и Успенского вчерашние студенты, пытаясь объяснить крестьянам причины их бедной и неустроенной жизни. Из города в город пересылались листовки и брошюры, призывавшие народ к борьбе, сотни людей читали и перечитывали журнал «Отечественные записки» — единственный живой и смелый голос в самой России.

Стопки этого журнала, издававшегося Некрасовым и Салтыковым-Щедриным, лежали на столах деревянного дома в Симбирске. Точно так же как и новые романы Толстого, Тургенева, Гончарова.

Ленин, родившийся в глубине России, с детских лет рос в атмосфере русского искусства — правдивого, требовательного, проникнутого настоящей любовью к людям.

Воспоминания близких людей позволяют представить это реально.

Книги Тургенева, Чехова, Некрасова, Успенского читались и обсуждались в доме Ульяновых. Необычайно сильное впечатление произвела на молодого Владимира Ульянова чеховская повесть «Палата № б». Сестра его, Анна Ильинична, так воспроизводит слова, сказанные им после прочтения повести: «Когда я дочитал вчера вечером этот рассказ, мне стало прямо-таки жутко, я не мог оставаться в своей комнате, я встал и вышел. У меня было такое ощущение точно и я заперт в палате № 6».

Такая оценка была характерна для передовых молодых людей 80-х годов прошлого века: гнетущая реакция превращала царскую Россию в страну, где нечем было дышать мыслящему человеку.

Любовь к своей стране и ненависть к её угнетателям росли вместе.

В симбирском доме звучали старинные русские романсы, арии из оперы Верстовского «Аскольдова могила». Брат Владимира Ильича Дмитрий Ильич рассказывает о том, как они вместе дружно пели «Пловца» на слова Языкова: «Но туда выносят волны только сильного душой! Смело, братья! Бурей полный, прям и крепок парус мой».

Но из всех юношеских впечатлений об искусстве самое неизгладимое — от Чернышевского.

Один памятный разговор об этом запечатлели очевидцы. Было это в 1904 году, в Женеве. Недалеко от знаменитого озера, прямо напротив университета, в кафе «Ландольт», где обычно собирались русские эмигранты, январским вечером сидели четверо: Ленин, Гусев, Боровский. Был здесь и Валентинов, ставший впоследствии противником большевиков.