Ход белой королевы

— Я хочу уточнить! — он вытер губы платком и поднял вверх указательный палец. — Именно номинальным владельцем. — он снова сделал паузу. — Но в этом капитале заинтересованы многие влиятельные люди, как в России, так и здесь за границей.

Тонкая усмешка тронула губы Надежды.

— Например, вы…

— И я, в том числе. — кивнув головой, подтвердил Лисовский.

— А что вы хотите от меня? — она со скучающим выражением лица посмотрела в окно, где из темно-серых туч, покрывших небо, сплошной стеной лил дождь.

— Совсем небольшой услуги, — голос Лисовского стал вкрадчивым. Он помахал рукой, отгоняя от своего лица, плавающие в воздухе кольца дыма, и пояснил. — Чтобы вы за небольшое вознаграждение, уступили мне право распоряжаться им. Размер вознаграждения, пусть составит, — он на секунду задумался, подняв глаза вверх. — Ну, например, пять процентов от размещенной на счетах суммы. Для вас это очень большие деньги, и вы с вашими любовниками сможете развлекаться на местном курорте хоть до конца жизни.

Надежда, молча, рассматривала унылый пейзаж за окном. Дождь гулко барабанил по оконному стеклу и порывы ветра с силой гнули деревья в парке.

— Если же вы откажитесь от моего предложения, — продолжил Лисовский. — то поверьте мне, вас ждут очень большие неприятности о которых, вы сейчас даже не догадываетесь.

Надежда вдруг резко повернулась к нему и презрительно поджала губы.

— А если я хочу потратить эти деньги, на благотворительность? Или создать фонд для борьбы со "спидом" или другой какой-нибудь заразой? — запальчиво спросила она.

— Господи, Надежда Владимировна не смешите меня, — Лисовский во весь рот широко улыбнулся, показав редкие пожелтевшие зубы. — Вам никто не позволит это сделать. Кто вы такая? — он перегнулся через стол и заглянул девушке в потемневшие от гнева глаза. — Извините за грубое слово, обыкновенная шлюшка, которую Гонгадзе пригрел рядом с собой. Без связей, без протекции. Таких, как вы я хорошо знаю. Вам бы только где ноги пошире раздвинуть. Да вам никто и шагу не даст ступить. Раздавят как комарика. Вот так… — он согнал с лица добродушную улыбку и с силой сжал два пальца перед ее носом.

Резко отбросив руку Лисовского в сторону, Надежда с презрением посмотрела на него.

— Вы мне угрожаете? — спросила она металлическим голосом.

Лисовский ответил ей самой любезной из своих улыбок.

— Ну что вы. Так, делюсь богатым жизненным опытом. Например… — он задумчиво посмотрел вверх, вертя в руках зажигалку. — Один мой звонок, и полиция вернется сюда и случайно найдет на уже погребенном теле несчастного господина Гонгадзе ваши отпечатки пальцев. А прислуга вдруг покажет, что видела, как вы ночью душили его подушкой. — Лисовский вздохнул и состроил на лице скорбную мину. — И пожизненное заключение вам обеспечено. Вам в прошлом году в Австрии уже показали, как это делается. Не вмешайся в это дело, другие могущественные люди, вы бы сейчас гнили в австрийской тюрьме за убийство. Или, например, взять вашу связь с Леру. Тогда вам просто каюк… — и Лисовский провел ребром ладони по шее. — Если это выяснится, местные власти обязательно займутся вами. Тем более, что вы теперь не подданная России и защищать вас никто не будет. Вас обвинят в шпионаже, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Про возможную публикацию в Интернете и в других массовых изданиях вашего соблазнительно обнаженного тела и других, так сказать, интимных мест я уже не говорю. Это такая мелочь…

Лисовский поморщился и снова заглянул Надежде в глаза.

— Надежда Владимировна! Послушайте меня старика. Соглашайтесь с моим предложением. Не ищите себе приключений на одно, извините меня, пикантное место. Кстати, судя по фотографиям, оно у вас довольно привлекательное.

Надежда сдержанно кивнула головой.

— Я вас поняла. И по поводу того самого места, тоже. Но может быть другие, не менее могущественные люди предложат мне более выгодные условия сделки, чем вы.

— Вы хотите поторговаться, — рот Лисовского растянулся в улыбке почти до ушей. — Превосходно! Это в духе времени. Но… — он поднял вверх указательный палец. — они еще должны успеть сделать вам свои предложения. А в моих силах этого не допустить.

Надежда не успела ответить. За дверью кабинета послышались шаги и в нее робко постучали.

— Да-да. Войдите! — недовольно разрешил Лисовский.

Дверь со скрипом открылась, и в кабинет осторожно заглянул одетый в элегантную светло-серую "тройку" парень в модных дымчатых очках. Увидев сидящую в кресле девушку, он вдруг густо покраснел и, в нерешительности затоптался на месте.

— Входите молодой человек, входите… смелее! — Лисовский с улыбкой поманил парня к себе и, обращаясь больше к Надежде, чем к нему, добавил.

— Надежда Владимировна у нас больше не кусается. Все ядовитые зубки ей уже вырвали, и в ваших брюках своими шаловливыми пальчиками она лазить не будет.

Когда парень, стараясь не встречаться с Надей взглядами, подошел к столу, Лисовский поднялся и, взяв его под руку, подвел к креслу, в котором сидела Надежда.