Ход белой королевы

Отпевание и панихида по Гонгадзе проходили в небольшой церкви расположенной недалеко от российского консульства. К началу церемонии все места на парковке уже были заняты, а автомашины с гостями все прибывали и прибывали. Одними из первых приехали жена и сыновья покойного, срочно вызванные Лисовским из Лондона, где они проживали в арендованном в Кемдэне особняке. Затем потянулись многочисленные друзья, успевшие приехать с Кавказа родственники, партнеры по бизнесу, дипломаты, вынужденные посетить это мероприятие по долгу службы и многочисленные представители богемы, которые всегда окружали Гонгадзе и пользовались его щедростью и меценатством. В толпе было много журналистов. Шум от смерти Гонгадзе в прессе еще не улегся. Следствие продолжалось. И газеты старательно печатали малейшие подробности о его неожиданной и безвременной кончине.

Надежда в сопровождении Лисовского прибыла одной из последних. Толпа у входа всколыхнулась, когда в переулок медленно въехал черный, длинный "Линкольн" и торжественно застыл у церковной ограды. Шофер вышел из автомобиля и открыл дверцу. Надежда сделала шаг на тротуар. Остановилась. Опустила на лицо густую черную вуаль. И в окружении четырех охранников, как под конвоем, медленно пошла по дорожке, ведущей к входу в церковь. Вслед ей из толпы посыпались тихие возгласы.

— Вот она!

— Говорят, он из-за нее умер.

— Какой ужас! Что, прямо в постели? Довела мужика …

— Все наследство Гонгадзе теперь у нее. Своей бывшей жене по завещанию он ничего не оставил.

— Вот тварь! Свяжись с такой.

— А красивая стерва… ничего не скажешь…

— Гонгадзе знал с кем развлекаться!

— Хороша куколка! Я бы с такой тоже не прочь…

— Ну, да. А потом как Гонгадзе в ящик сыграешь… ха-ха-ха!

— Так она была его любовницей?!

— Платье потрясающее! Наверное, от Версаче…

Пройдя через расступившуюся толпу, сопровождаемая вспышками фотокамер, Надежда поднялась по ступенькам в церковь и, стараясь быть незамеченной, смешалась с группой людей окружившей гроб с телом покойного. Здесь находились только родственники и самые важные персоны, присутствующие на похоронах.

Надежда отвечала на соболезнования легким кивком головы. Ее волосы, обычно лежащие на плечах, были собраны в пучок на затылке и затянуты сеточкой из черного жемчуга с бриллиантовой заколкой. Она подошла к гробу и в нерешительности остановилась у изголовья. Взглянула на Гонгадзе. Почувствовала, как у нее внутри вдруг все сжалось. К горлу подступил комок. Она наклонилась, быстро поцеловала лоб покойного и вдруг, пошатнулась и приложила ладонь к лицу.

Лисовский подхватил ее под руку и отвел к стульям, предназначенным для близких родственников. Здесь уже сидела первая жена Гонгадзе — еще довольно молодая, миловидная женщина лет сорока, лицо которой было также закрыто густой, черной вуалью. Надежда, поддерживаемая Лисовским, тяжело опустилась рядом с ней и приложила к глазам платок. К гробу подходили люди, возлагали цветы, прощались. Глядя на них, Надежда тихо вздохнула.

— Так это вы, Смирнова? — послышался справа от нее голос. Она повернула голову. Бывшая жена Гонгадзе, откинув с лица вуаль, положила руку в перчатке на ее обтянутое шелком колено и повторила свой вопрос. — Это вы, Смирнова?

Надежда слабо кивнула головой.

— Да.

— Давно хотела с вами познакомится. — бывшая жена Гонгадзе говорила медленно, тщательно подбирая слова. — Но Вахтанг, почему-то был против этого, даже когда мы окончательно с ним разошлись.

Надежда всхлипнула и, вытирая слезы, сказала.

— Он мне часто рассказывал, про вас. Я тоже хотела с вами встретиться. Вас, кажется, Ниной зовут?

— Да.

Женщины внимательно посмотрели друг на друга.

— А вы действительно очень красивая. — покусывая губы заметила Нина. — Теперь, я понимаю, почему Вахтанг вас так любил. Хотите, я познакомлю вас с его сыновьями?

Надежда кивнула головой.

— Хочу!

Она встала и по очереди пожала руки всем трем сыновьям Гонгадзе.

В храме раздался густой бас священника, читающего молитву.

Надежда снова села на стул и, повернув голову к увешанному траурными венками аналою, о чем-то задумалась.

Наконец отпевание закончилось, и приступили к выносу тела. Надежда взяла Нину под руку и пошла вслед за процессией к стоящим у ограды церкви машинам. Увидев перед собой открытую дверцу "Линкольна" та засмущалась.

— Ну что вы. Меня старший сын повезет.

Надежда грустно улыбнулась.

— Я вас понимаю. Но я хочу с вами поговорить об одном важном деле. Просто такой возможности может больше не представится.

Нина внимательно поглядела на нее.

— Хорошо.

Они сели на заднее сиденье и когда машина тронулась, Надежда, подняла стекло, отделяющее их от водителя. Несколько минут они молчали, затем Надежда, посмотрев на пробегающие за окном пригороды Ниццы, задумчиво произнесла.

— Незадолго до его смерти у меня с Вахтангом был откровенный разговор. Он в том числе касался и вас, — она, чуть помедлив, уточнила. — скорее даже не вас, а ваших сыновей.

Нина вздохнула.

— Он часто о них вспоминал. Звонил мне. Спрашивал, как у них идут дела.

Надежда вытерла глаза платком и спрятала его в сумочку.