Ход белой королевы

"Э! Техника! - отметил он по неисправимой тренерской привычке.- Кто же так ногу выносит? Идут, как по песку. Руками, руками энергичнее, ну! - Он спохватился.- Впрочем, мне-то какое дело?.. А хорошо бы сейчас... Товарищ Чудинов, призываю к порядку, отставить! - скомандовал он сам себе, как это он любил делать, и пошел к своему столу, тихонько ругаясь по дороге: - Занесла же меня нелегкая! Это просто какой-то район сплошной лыжни. Ну, Карычев, ну, старик, погоди у меня! Приедешь ты сюда, я тебя носом повожу по снегу этому, девственному, лыжниками не тронутому!" - Он расправил свертывающийся в рулон плотный ватман, прикрепил его к доске, взял логарифмическую линейку, двинул шкалу. Как похожа была гладкая белая линейка с выпуклой продольной движущейся реечкой на лыжный след по снегу!..

Чудинов, уже не в шутку сам на себя рассердившийся, ударил кулаком по столу, потряс головой.

- Может быть, хватит на сегодня? - спросил он громко у самого себя и погрузился в работу.

Между тем на окраине городка уже давали старт лыжным командам, участвовавшим в гонках. Трасса проходила неподалеку от возвышенности, где стоял дом интерната. Вешки, воткнутые в снег, отмечали направление дистанции. Один за другим проносились мимо лыжники, а на холме группа ребятишек из интерната следила за проходившими внизу под ними гонщиками.

- Ничего идут наши, ходко,- заметил Сергунок со знанием дела, нетерпеливо переминаясь с лыжи на лыжу.

- А вон тетя Маша как пошла вымахивать! - восхитилась Катя.

Громким, подбадривающим визгом приветствовали ребята Машу Богданову, которая пронеслась под косогором, энергично действуя палками.

- Тетя Маша!.. Тетя Маша!..- долго неслось вслед лыжнице.

А потом вдруг все стихло. Сейчас ребятам стало особенно обидно, что подруга тети Наташи, которую та сама всегда обгоняла, уже промчалась, а тетя Наташа не захотела даже смотреть на гонки. Нет, Сергунку все это стало совсем уж невтерпеж.

Сергунок презрительно посмотрел на ребят:

- А хотите, однако, я с горки разлечусь и ее догоню? - И он постукал о снежный наст лыжами.

Катя косилась на него из-под башлычка укоризненно: - Ох, и шибко горазд ты хвастать, Сергунька! Не догонишь, однако. Спорим давай?

- Она кругом пойдет, балочкой, а я знаю, как прямо можно. Хочешь на спор?

- А тетя Наташа тебе велела? Помнишь, как в прошлый раз увязался? Тебе мало попало?

- А вы тете Наташе не говорите, ладно? Я ведь только провожу немножко, до рудника, и обратно ходу...

И, энергично действуя палками, умело развивая хороший ход, маленький лыжник все быстрее и быстрее заскользил с холма, оставив на вершине его оторопевших от неожиданности ребят. Слегка растопырив ноги и присев, он обогнул кусты и через минуту потерялся за сугробами в снежной долине.

Чудинов продолжал работать за своим столом в бюро. Несколько раз он поглядывал на маленький репродуктор радиосети, но стойко отворачивался. В конце концов, не выдержав и ругательски себя ругая, он, как бы невзначай, воровато включил громкоговоритель.

"Сообщаем последние сведения с дистанции лыжной гонки",- донеслось из-за тюлевого экранчика репродуктора.

Чудинов невольно прислушался.

"...команда "Маяка", ослабленная отсутствием своей сильнейшей гонщицы, несколько поотстала. В команде "Радуга", тем не менее..."

Чудинов решительно выключил репродуктор.

Метель, как это часто бывает на севере Урала, ринулась на город неожиданно. Вдруг зазвенели, струясь между прошлогодними замерзшими былинками, торчавшими из-под сугробов, змейками вьющиеся вихри поземки. Вокруг кустов стало как бы начесывать белую кудель наносов. Сразу наволокло откуда-то клочковатую облачную муть, закрывшую все небо, и без того короткий зимний день стал угрожающе меркнуть. Тревожно и зловеще заныли провода, ветер засвистел в пролетах мачт высоковольтных передач, шедших из города на рудники. Защелкал, как кнут в воздухе, оторвавшийся с одного конца от стартового столба транспарант, и ветер прогнал по улицам нервый, круто завившийся белый кубарь метели.

Не прошло и десяти минут, как все вокруг смешалось в холодном кипении взметенного снега, и все звуки утонули в нарастающем посвисте бурана.

Тепло и уютно было в этот час в чистенькой столовой интерната. Ребята кончали вечерний чай.

Наташа была в своей комнате. Она проверяла тетрадки. В глазах у нее рябило от толстых и тоненьких, старательно выведенных по косым линеечкам кружочков, палочек, хвостиков, но привычный слух продолжал улавливать все, что происходило внизу, в столовой.