Ход черной королевы

— Мне кажется, что этот страшный период будет длиться у меня всю жизнь, — с тихой грустью ответил Павел. — Да ты присаживайся, па.

Резник с готовностью прошёл в гостиную и присел на диван напротив сына. Павел понимал, почему он сделал это только после его предложения. Потому что, когда отец несколько раз заговаривал об этом с ним ранее, Павел отбрыкивался, грубил, и всячески показывал своё нежелание рассуждать на данную тему. В конце концов, это его жизнь, и она принадлежит только ему, целиком и полностью. И никто не должен совать свой нос в его жизнь. Он варится в своём котле, а каждый из присутствующих в доме делает то-же самое в своём. Но сейчас Павел не хотел ссориться с отцом, он ведь понимал, что тот пытается найти с сыном общий язык только потому, что желает сыну добра, как бы банально это ни звучало.

— Сынок, — продолжал Резник, очень осторожно, пытаясь нащупать ту нить, которая не позволит разговору свернуться в клубок, а станет спасительной нитью Ариадны, держась за которую, Павел сможет выйти на свет из кромешной тьмы своего лабиринта. — Ты же всё понимаешь, верно? Так почему же продолжаешь в том же духе?

— Наверное, потому, что меня больше ничего не интересует и ничего не держит в этой жизни, — печально ответил Павел. Но, заметив, как испугался отец, он тут же добавил: — Не беспокойся, я не намерен совершать какие-то глупости, повторять свои ошибки больше не буду. Просто мне хочется, чтобы обо мне все забыли, словно меня здесь и нет. И, знаешь, это довольно успешно работает. По крайней мере, с Милой и мамой, — усмехнулся он.

— Я хочу тебе кое-что предложить, — помедлив, проговорил Резник — старший. — Мне хотелось бы, чтобы ты вернулся на работу.

— А как же Антон? — удивился Павел. — Ему это не понравится.

— Я же не увольняю его, — воскликнул Анатолий Максимович, — он вернётся на своё место. И вообще, пусть начинает так же, как и остальные — с первой ступени своей карьерной лестницы. Заметь, никто не прыгает сразу же из обычного юриста в начальники юридического отдела! Кроме того, я и так поступился своими принципами, когда взял Антона на работу.

Павлу хотелось напомнить отцу, что его самого он взял на работу без упоминания о принципах, и стал начальником отдела Павел довольно быстро. Но ему не хотелось спорить и ссориться с отцом.

— Спасибо, папа, но я не могу принять твоё предложение, — твёрдо ответил он. — Я намерен уехать.

— Куда? — удивился Резник — старший.

— В Англию. Немного поживу в Лондоне, и, скорее всего, останусь там. Устроюсь на работу, я же хорошо знаю английский, даже курсы заканчивал в Кембридже. Сейчас мне это пригодится.

— Но… — пробормотал расстроенный и растерянный отец, — ты ничего мне не говорил!

— Я говорил, что хочу съездить в Лондон, — возразил Павел, — упоминал об этом несколько дней назад, за ужином. Ты, наверное, пропустил это мимо ушей. Впрочем, я тебя понимаю, тебе сейчас не до этого.

— Что ты имеешь ввиду? — слегка покраснел Резник. — О чём ты говоришь?

— О твоей любовнице, конечно, — совершенно спокойно ответил Павел. — Папа, не волнуйся, я тебя не осуждаю. Мама действительно изменилась, не будем лгать друг другу. И, потом, как ты правильно заметил, у каждого из нас своя жизнь. Так что живи так, как считаешь нужным, и я буду делать так же!

— Но с чего ты взял, что у меня есть любовница? — заволновался отец.

Павел улыбнулся и похлопал его по плечу.

— Знаешь, каждый в этом доме занят только собой и своими делами. А, так как у меня никаких дел нет, я вынужден наблюдать за чужой жизнью. Не подумай ничего плохого, я вовсе не слежу ни за кем, мне это просто неинтересно. Но все жизни находящихся здесь людей проходят мимо меня, и я всё время слышу, вижу и чувствую их отголоски. Некоторые из них ощущаю на себе. Можно сказать, сейчас я вынужден вариться в котлах чужих, ваших, жизней. Поэтому многое, что проходит мимо каждого из вас, оседает на мне. Ты считаешь, что я должен был бы смолчать, и не упоминать о твоей подружке, делать вид, будто её нет?

— Даже не знаю, что и сказать, — признался Анатолий Максимович. — Павел, мне очень неудобно перед тобой и перед мамой…

— Да не оправдывайся ты, как ни странно, я тебя понимаю. Однажды я был так влюблён, что готов был на всё пойти ради неё, — потупился Павел. — И сейчас тоже я влюблён в неё, хотя она уже этого не знает.

— Значит, ты хочешь уехать туда, где был счастлив со своей Жанной? — наконец-то догадался отец.

Павел, помедлив, кивнул.

— Я думаю, что именно там, с чего всё началось, я буду счастлив, настолько, насколько вообще смогу быть счастливым без неё. И именно там я смогу упорядочить свою жизнь. Мне остаются лишь воспоминания, а там они оживут, обретут смысл, зазвучат по-новому…

Резник с жалостью смотрел на сына.

— Да не жалей меня, — откликнулся Павел, и поднялся. — Я вылетаю завтра утром. Буду тебе звонить. И вот ещё что: не переживай, мама ничего не знает о твоей…э… пассии. Она ничего не видит и не слышит, кроме Антона. Так что ты в полной безопасности.