Ход конем

– Ты можешь принести огромную пользу великому рейху. Это, – переводчик указал на военного, а тот многозначительно кивнул, – штурмбанфюрер[4] Фриц Дитц, он хочет забрать тебя в разведшколу абвера.

– Чтоб я чему-то у фрица учился? Я закончил разведшколу Самохина – лучшую в Советском Союзе!

Штатский старательно переводил. При упоминании фамилии Дитц, наморщив лоб, задал вопрос:

– Господин штурмбаннфюрер в абвере с тридцать девятого года. И всё это время он занимается русскими шпионами. Но никогда не слышал о такой разведшколе. Где она находится?

– Это самая секретная школа. Поэтому про неё никто и не знает.

– Ты сможешь показать её расположение? Рассказать об её структуре, основных учебных планах? Тогда тебя сразу примут в абвер.

Алексей сначала долго смотрел в потолок, скользя взглядом по трещинам, потом и вовсе прикрыл глаза. Дитц решил, что пленный принимает решение.

– Расскажешь подробно господину штурмбаннфюреру о школе, и тебя ждёт прекрасное будущее! Отдельная комната, усиленный паёк, индивидуальный график занятий! А в случае успеха – и женщины, – перевёл штатский.

– Пусть он наклонится, такой секрет только ему шепну.

Дитц наклонился.

– Ближе, – потребовал Подкопин.

Чего от него хотят, немец понял и без перевода. Он склонился почти к самым губам русского. И тут Подкопин попытался плюнуть фашисту в лицо, но плевок не получился. Тягучая слюна застряла в углу спёкшегося рта. Эсэсовец по-боксёрски резко и без замаха ударил Алексея в лицо. Потом ещё раз и ещё. С неимоверным грохотом на пол полетела капельница, стоявшая возле кровати. Но Дитц продолжал избивать потерявшего сознание Подкопина. Переводчик попытался урезонить своего начальника:

– Герр Дитц, успокойтесь! Допрос же не окончен!

Услышав на посту шум и крики, в палату ворвался доктор Кляйн.

– Герр штурмбаннфюрер, я три недели своей жизни потратил на то, чтобы вытащить этого русского с того света, а вы за минуту перечёркиваете весь мой труд! Зачем тогда просили поставить его на ноги?

– Только из уважения к вашему труду, – прошипел Дитц и выскочил из палаты. Переводчик и доктор переглянулись и ринулись за ним.

Из распахнувшейся двери Ингрид стала с любопытством наблюдать, как в коридоре появился разъярённый эсэсовец, перепуганный переводчик и невозмутимый доктор, который, следуя рефлексу аккуратности, педантично прикрыл открытую дверь палаты. Военный, широко шагая, морщился и тряс окровавленной рукой.

– Позвольте осмотреть рану, герр штурмбаннфюрер! – до конца оставаясь доктором, предложил Кляйн.

– Ничего серьёзного, поверхностный порез, но, чтобы исключить неприятности, я бы рекомендовал обработать рану. – И приказал медсестре: – Ингрид, бриллиантовый зелёный!

Девушка среагировала профессионально быстро. Пока она доставала пузырёк с зелёнкой и наматывала на палочку вату, Дитц высказывал переводчику:

– Одно слово – «азиаты». Этого русского куда-нибудь… чтобы сгнил побыстрей! – и, несколько раз щёлкнув пальцами здоровой руки, приговорил Алексея: – На Балканы! В каменоломни. Сколько сможет, прослужит Германии, а там… Ай! – спирт зелёнки неприятно защипал рану. – Благодарю вас, фрау…

– Фройляйн Ингрид Мюллер, – с многообещающей улыбкой поправила военного девушка.

– Целую ваши ручки, фройляйн Мюллер! – басовито зарокотал Фриц Дитц.

– Я понял вас, герр штурмбаннфюрер! Я подыщу ему прекрасное местечко! – сказал переводчик.

Дитц строевым шагом направился на свою передовую.

– В управление! – приказал офицер.

И парочка, к огромному облегчению доктора, стремительно пошла к выходу из госпиталя. Провожая гостей глазами, Кляйн мысленно перекрестился. Из задумчивости его вывели слова медсестры.

– Иоахим, а вы смелый мужчина. Не растерялись и не испугались этого майора!

– Если честно, то я испугался за вас, милая Ингрид! Мог бы начать размахивать тут оружием. Бог знает, что могло произойти.

– Вы настоящий рыцарь, Иоахим!

Бюст и ноги Ингрид Мюллер были в шаговой доступности, и Иоахим Кляйн ринулся на абордаж!

– Ингрид, прежде чем закончатся невыносимо долгие часы сегодняшнего дежурства и мы с вами отправимся в ресторан «Альт Зальцбург», вы всё-таки сходите к русскому?

– Одну секунду, Иоахим, – тепло и многообещающе ответила медсестра.

Ингрид пошла по коридору специальной походкой для доктора Кляйна. У дверей в палату она ненароком бросила молниеносный взгляд на пост, чтобы убедиться в достигнутом эффекте.

В этот момент дверь палаты открылась, девушка вскрикнула и отпрыгнула к противоположной стене коридора. Из палаты в больничной пижаме, запачканной свежей кровью, практически выпал Подкопин. Его лицо представляло собой сплошную рану, сочившуюся кровью. Кровавый пузырь вздулся на месте рта. Увидев расширенные глаза медсестры, русский впился в них взглядом. Пузырь лопнул, и Алексей хрипло сказал:

– А вот шиш вам с маслом, суки!

И рухнул на пол. Ингрид побледнела и тихо сползла по стене, задирая халат и юбку. Доктор Кляйн кинулся к девушке.

* * *