Ход конем

Постоянные налёты немецкой авиации заставили уйти в подполье, вернее, под землю, Верховный штаб Народно-освободительной армии Югославии. В пещерах, протянувшихся на несколько километров под землёй, был обустроен большой укреплённый район. На глубине шло очередное оперативное совещание. Большинство из присутствующих было в военных френчах и знаменитых югославских пилотках. Группа расположилась плотным полукругом возле огромного каменного стола. Свет шахтёрских ламп порождал огромные дрожащие тени фантастических чудовищ, которые причудливо скользили по стенам и потолку, придавая окружающему пространству ещё бо́льшую нереальность. Но людям у стола были гораздо важнее рисунки на карте, чем игра теней вокруг них. Даже падающие сверху капли почти не отвлекали собравшихся. Чья-то рука смахивала воду, и разговор продолжался.

Офицер связи, молча козырнув, протянул донесение тонкогубому брюнету с зачёсанной назад пышной шевелюрой и нависающим над верхней губой носом. Скользнув глазами по бумаге, мужчина отложил её в сторону.

– Не томи, Милован, – произнёс кто-то из присутствующих.

– Немецкими фашистами, – сообщил один из руководителей партизанского движения, Милован Джилас, – против соединений Национально-освободительной армии Албании брошены усиленные мотопехотные части. Немцы усилили давление по всему фронту.

– Гитлер, как всегда, опоздал, – с некоторым высокомерием заявил плотный красивый мужчина с властными чертами лица, с которого, из-за опущенных уголков рта, не сходило недовольное выражение. Зачёсанные назад волосы открывали и без того большой лоб. На его тонком и интеллигентном лице обращали на себя внимание водянистые, но при этом весьма колючие глаза. Звали этого человека Иосип Броз. В партийных кругах он получил прозвище Тито. Его руководящие наклонности проявились на самых ранних этапах революционной борьбы. Он постоянно указывал своим соратникам: «Ты сделаешь это, а ты – то». По-хорватски «ты – то» звучало «ти – то». Очень быстро фамилия и прозвище слились в единое целое – Броз Тито. Под этим именем он навсегда вошёл в историю послевоенной Европы. – Теперь ему нас не остановить! В ближайшее время мы все освободим родные страны от оккупантов! Куда направлены основные удары?

– Немцы развивают наступление по трём основным направлениям, – ответил Джилас и пальцем показал стрелки на карте. – Вот, вот и вот. По информации из только что полученного сообщения, наступление развёрнуто повсеместно, вплоть до границ Греции.

– Нашими активными действиями мы облегчим положение албанских товарищей и поможем главному союзнику всех людей труда – Красной армии. Слушаю ваши соображения, товарищи. Александр, начинай, – обратился к стоявшему рядом с ним человеку.

– В течение ближайших суток надо перегруппировать полки Первой Пролетарской бригады и направить их в этом направлении… – поправив на носу круглые очки, стал спокойно показывать третий руководитель партизанского движения Югославии – Александр Ранкович.

Движение полков и дивизий всего лишь отражает волю и военный талант того или иного военачальника, но не отражает настроения его войска. Поражение или победа решается на уровне конкретного солдата. Жадность и блеск военной добычи может иногда на короткий срок придать силы захватчику. Но они достаточно быстро иссякнут. Защитник же всегда охраняет конкретных людей – своих родных и близких. И если он понимает, что стоит на последнем рубеже, то творит настоящие чудеса героизма.

Можно проиграть конкретную битву, но не всю кампанию целиком. Всех не уничтожишь, к каждому кусту не поставишь своего солдата, а внуки или правнуки рано или поздно отомстят за честь своих дедов. Враг, завоевав страну, через некоторое время всё равно из неё уходит, столкнувшись с хорошо организованным подпольем. У захватчика в буквальном смысле горит под ногами земля. Ощетинивалась сама природа. И опасность нёс уже каждый овраг, холм, куст или поворот дороги. И чем дольше длилась эта борьба, тем серьёзнее увязал в ней поработитель. Захват Германией Югославии это доказал ещё раз.

В начале ноября сорокового года военный министр Югославии объявил своему правительству, что вооружённые силы королевства не в состоянии вести военные действия против фашистской Германии и единственное спасение страны – это взаимовыгодный договор. Уже в конце ноября был подписан пакт о ненападении, а через месяц югославам было сделано предложение о присоединении к Тройственному союзу. В марте следующего года правительство так и поступило. Но в столице начались массовые демонстрации протеста под лозунгами: «Лучше война, чем пакт!» и «Лучше гроб, чем рабство». Народ оказался более свободолюбивым, чем его правители.

На волне этих выступлений группа офицеров югославских ВВС во главе со своим командующим совершила государственный переворот, свергнув князя-регента, и возвела на престол семнадцатилетнего короля Петра II. Новое правительство полностью отказалось от ранее достигнутых договорённостей с Германией.