Ход конем

Оба, не рискуя подняться в полный рост, стали пробираться к выходу. Их негромкое движение по пещере сопровождало натужное дыхание что-то ворочавшего и поднимавшего Подкопина.

Пейвел, убедившись, что в округе никого нет, скрываясь за выступами скалы, побежал прочь. Прижимаясь к каменной плите, он ужом заскользил вдоль скального карниза. Через минуту его спина исчезла из виду. Дед довольно хмыкнул и скрылся, заняв позицию у входа в пещеру.

За уходом молодого партизана внимательно наблюдал командир четников. Опустив бинокль, он дёрнул подбородком, и двое партизан сползли вниз по склону.

* * *

Лопата тяжело входила в землю, из которой торчали остатки прошлогодних табачных кустов и какой-то мусор. Вук отбросил последний ком земли, оперся на лопату и оглядел свой участок на южном склоне холма. Теперь всё было готово к посадке табака. Он чувствовал лёгкий ветерок, скользивший по коже. Хорошо. Вдруг кто-то свистнул.

Старик открыл глаза. Солнце, пройдя часть своей дуги по небосклону, играло лучами у него на лице. Свист повторился. Вук вскинул винтовку и приник к окуляру.

Неподалёку от входа Пейвел махал рукой. Старик обрадовался возвращению парня и не обратил внимания на скованность его движений.

– Пейвел вернулся! Все нормально, можно идти! – крикнул Вук и отправился забирать оставшиеся на позиции вещи.

Бойцы потянулись к выходу, Подкопин что-то завозился возле своего трофейного пулемёта.

– Дед Вук, иди, я следом.

– Я подожду, вдвоём веселей, хуже ожидания только одиночество.

Партизаны осторожно, ещё не веря в такую удачу, стали выходить из пещеры. Увидев своего разведчика, кто-то даже вскинул приветственно руку. Одновременно с этим раздался выстрел. Пуля прошила парню висок и кровавым облаком вылетела над ухом. Пейвел осел на землю. Из засады по людям у входа открыли ураганный огонь. За считанные секунды в живых не осталось никого. Четники, как гиены, почуяв запах мертвечины, с жутким хихиканьем кинулись на свою добычу, так же воя кинулись в чёрный зев пещеры.

Внутри нападающих встретила тишина. От испуга кто-то дал автоматную очередь, подхваченную раскатистым эхом. Уверенности выстрелы не прибавили, страх разъедал нападающих изнутри, и они двумя ручейками стали расходиться в стороны, прижимаясь к влажному камню и хоронясь за натёками на стенах пещеры. Кто-то зажёг ещё одну трофейную шашку и осветил карстовый зал. В неестественном химическом свете антрацитово сверкали лужи крови, но людей не было видно. Командир четы удивлённо спросил у своих товарищей:

– Где трупы? Крови много, а тел нет. Они что, воспарили?

Шашку подняли выше. И перед изумлённым взором возникла адская картина. Продолжением каменного вала на полу стала стена баррикады, аккуратно сложенная из тел убитых людей. Их руки безвольно свисали к полу, а чьи-то лица пятнами белели во тьме.

– Матерь Божья! – выдохнул командир. – Ничего святого! Смотри! Даже нашего Среко использовали. Скоты! Пойди, забери парня, надо же похоронить по-людски, – приказал он стоявшему рядом.

Первый шаг совпал с пулемётной очередью. Пулемёт, озорно и весело грохоча на всю округу, поливал свинцовым дождём врагов. Алексей просунул ствол своего оружия сквозь просветы между тел и теперь не жалел патронов. Он тут же положил несколько человек. Часть оставшихся залегла, часть бросилась к выходу из пещеры. Последнего бегущего назад настигла винтовочная пуля. Стрельба затихла. Кто-то попытался этим воспользоваться, но винтовочный выстрел успокоил торопыгу навеки. Никто даже не помышлял двинуться в тусклом свете догорающей шашки.

Дед Вук высунул голову из-за валуна и осмотрелся. Вроде бы никого не видно, но тут из-под свода его накрыл многократно повторенный эхом голос Алексея:

– Дед, ты жив?

– У смерти моей одышка, не подняться ей в го…

Дедову речь оборвал выстрел с другой стороны, и Вук исчез за камнем. Оживший пулемёт, уничтоживший противника, через мгновение слишком резко затих. Раздался возглас Подкопина:

– Твою-то дивизию!

Старший сержант яростно дёрнул затвор. Он двигал его к себе и от себя, но патроны не поступали. Алексей обречённо осел рядом с уже ненужным оружием, прикрыл глаза.

* * *