Ход конем

Глаза невольно наполнились влагой, и Тито подставил свое лицо под налетевший ветер. Слёзы быстро высохли. Потом всех женщин Иосип сравнивал с её образом. Кроме красоты, другим её достоинством был необыкновенный голос. За любым праздничным столом односельчане всегда просили её спеть. Даже немногословный отец вторил гостям. Как же она пела! Казалось, что все реки округи звучат и звенят в её сильном, прозрачном и звонком голосе. Наверное, за этот голос и взял хорват Франц в жены русоволосую словенку Марию.

Отец был полной противоположностью матери. Если она была день, то он – ночь. Он не был злым, но он был каким-то тёмным, как ночной лес за околицей деревни. Всё то время, которое Иосип прожил дома, отец напрягал все силы, пытаясь прокормить большую семью и свести концы с концами. Наверное, глубоко внутренне он любил своих детей, но никому не давал спуску. Получить подзатыльник было проще, чем услышать ласковое слово. Иосип давно простил отцу его затрещины, упрёки и нравоучения. Что ни говори, но ведь именно он научил его упорству. От него он перенял манеру идти вперед, не торопясь, мелкими шагами постоянно продвигаться к намеченной цели.

Наверняка жилистый Франц Броз мечтал устроить жизнь для своих детей как можно лучше, но судьба не дала ему такой возможности. Им достались в наследство лишь звон оплеух и подзатыльники. В конце жизни отец окончательно разорился и пошёл в батраки.

В семь лет, как и во всех семьях Кумровца, Йожа уже трудился по дому. Выполнял мелкую работу по хозяйству: приносил воду на кухню, поливал деревья, поил и кормил скотину. В крестьянском доме всегда найдётся занятие для пострелёнка. В двенадцать начал зарабатывать себе на жизнь – пошёл в пастухи к своему дяде. У того было большое стадо. Дядька пообещал купить своему пастушку пару новых башмаков. Год в обществе бурёнок в обмен на новую обувку? Он лишь молча кивнул головой. Но дядя слова своего не сдержал. Даже наоборот. Он забрал башмаки Иосипа, отремонтировал их и отдал своему сыну, а своему родственнику дал обувь хуже прежней. Первый и жестокий урок. Но слёзы высохли в материнских объятиях.

Но не случайно он был седьмым ребёнком в семье. Семь – счастливое число! Медленно, трудно, но он шёл вверх по ступенькам. Кто-то там наверху пристально следил за ним. И не просто следил, а старательно исправлял, периодически спрямляя слишком извилистый путь, буквально вытаскивая своего подопечного из огнедышащей пасти истории. Иначе чем объяснить ту удачу, которая выпала на долю этого человека?

Отправить своего Йожу, который к тому времени уже стал Иосипом, в Америку родителям не удалось. Как ни крутился отец, а скопить средства на дорогу за океан не удалось. Если бы тогда нашлись эти жалкие гроши, то, безусловно, судьба младшего Броза сложилась иначе. Но Америка так и осталась несбыточной мечтой его родителя. Неизвестно, кем бы он стал за океаном, а теперь он здесь – самый главный!

Налетевший ветер донёс запах костра, и он вспомнил, как сбежал с ненавистной кухни ресторана, куда его отдали в ученики. Он делал всё не так, как хотелось шеф-повару. Сковородки чадили, масло горело, жар стоял нестерпимый. Как казалось мальчику, в аду и то было бы легче! Глаза вечно слезились от дыма, и постоянно горело ухо, которое ему выкручивали за его нерасторопность. Последней каплей стало то, что он едва не убился об угол плиты и сжёг руки, когда поскользнулся на разлитом другим поварёнком жире. Руки пошли волдырями, ухо, за которое его опять оттаскали, покраснело и распухло. Терпение лопнуло, и однажды ночью он сбежал в небольшой городок Сисак. Как потом окажется, сбегал он часто и умело. Как это ни странно, но каждый побег становился ступенькой к достижению его мечты о власти и богатстве.

В Сисаке его взяли в слесарно-механическую мастерскую. Удивительно, но запах калёного железа больше пришёлся ему по душе. Шум и гвалт мастерской, запах окалины и перегретого машинного масла так не изводили его. Всё блестело, крутилось, чихало, вращалось. Но самым важным было то, что его здесь не таскали за уши. А ведь одно время он всерьёз переживал: не станет ли многострадальное ухо больше, чем второе? То ли работал он хорошо, то ли мастер – маленький, кривоногий, круглый толстяк – не мог дотянуться до его ушей, поскольку маленький Иосип прилично вымахал в росте. Мастер периодически сверкал своими черными глазами, но за уши своего подмастерья не дергал.

В мастерской он увлёкся гоночными автомобилями и автогонками. Работа была тонкая и кропотливая, но хорошо оплачивалась. Он настолько хорошо освоил ремонт гоночных болидов, что уже мог на звук определить проблему машины. Скорость требовала от автомобиля красоты. А там, где красота и скорость, всегда крутились нувориши всех мастей, а вместе с ними невиданной красоты женщины.

Через три года, когда ему стукнуло восемнадцать, он перебрался в Загреб и пошёл работать на машиностроительный завод компании «Даймлер». Новые люди, новое место, новые знакомства и взрослая, никем не контролируемая жизнь!