Ход конем

В задачу этой десятки входило проверить, насколько реальны предложения горняков о переустройстве разреза на Северном участке и увеличении его производительной мощности более чем в два раза. Кроме того, необходимо было на месте разобраться и сделать окончательный вывод о проекте Владимира Кравчука.

И замельтешили, побежали дни. Владимир напряженно ждал решения комиссии. Думал о том, что ждет его в будущем...

Комиссия работала две недели. Ее члены, сняв модные дубленки, облачились в кожухи, валенки (несмотря на весну, было еще довольно холодно) и днями пропадали на Северном и Южном участках. Скрупулезно, как сыщики, осматривали предохранительные бермы и рабочие площадки уступов, спускались в сопровождении Сидорова и Владимира Кравчука в дренажные шахты и штреки, беседовали с горняками, трактористами, шоферами. Особенно долго члены комиссии пробыли на Южном участке — у двух водопонижающих скважин...

Владимир цепко, со смешанным чувством интереса и тревоги присматривался к членам комиссии. Он не знал никого из этих людей, за исключением разве что Романова, не ведал, о чем они думают. Временами он испытывал острую робость — точь-в-точь как когда-то в школе, у доски, перед строгим учителем физики... Торопливо и сбивчиво, не в лад задаваемым вопросам, он давал пояснения Новикову, представителю министерства Длугашу, главному эксперту Госстроя Шмелеву. Голос истончался, хрипел. Не его голос... И тогда приходил на помощь Сидоров. Весело подмигнув Владимиру, он с олимпийским спокойствием продолжал его мысль. Будто и не волновался совсем. Вот же, гвардеец! Как окунь в воде!

В конце концов унял дрожь и Владимир: что он, хуже Михаила Потаповича? Держаться надо с достоинством.

В понедельник все члены комиссии собрались в кабинете Сидорова. Приглашены туда были и Владимир с Петром Михайловичем.

Первым устроили экзамен Сидорову. За счет чего тот увеличит производительность труда? Где будут размещаться терриконы и сверхмощные экскаваторы Новокраматорского завода? Думает ли начальник разреза строить новый клуб, баню, стадион?..

«Да, копают они глубоко, не то что я. Обсасывают все до мелочей. Впрочем, мелочей в таком деле нет. Все важно, все нужно», — думал со спокойной завистью Владимир.

Михаил Потапович держался молодцом. Отвечал спокойно, толково. Как хорошо знающий себе цену человек. Петр Михайлович отметил мысленно, что у Сидорова снова прорезалась былая уверенность.

А потом посыпались, как из рога изобилия, вопросы к Владимиру...

Поднялся Назар Платонович Длугаш. Раскрыл крохотную, как спичечный коробок, записную книжечку.

— Борьба за сохранение в почве воды — это, конечно, важно, похвально. Вода — штука весьма нужная, ценная. Но я, извините, горняк, а не водоснабженец! На одной аш два о металл из руды не выплавишь и ТЭЦ не пустишь. Нужен уголь и только уголь! — Длугаш потряс записной книжкой. — Я хочу заострить внимание присутствующих на недостатках проекта нашего молодого товарища Кравчука... — И далее начал перечислять по пунктам и параграфам. — Все это, дорогие товарищи, надо учесть и более жестко, более трезво смотреть на вещи. Как бы потом «мелочи» не вылезли нам боком!

И, слушая замечания Длугаша, Владимир еще раз с благодарностью подумал об отце. Он вовремя предупредил об упущениях. Теперь можно спокойно вести оборону. Позиции крепкие. И все же: почему Длугаш ставит под сомнение абсолютно весь проект? И охота же человеку искать в чистой воде огромного моря один-единственный комочек грязи? Нет, это не осторожность умного, много повидавшего в жизни человека. Тут, наверное, другое. Длугаш — дальний родственник Бокова. Игорь Николаевич работает в министерстве. Не его ли это влияние?

— Замечания Назара Платоныча Длугаша, конечно же, направлены на пользу дела. Я их предвидел. Вот здесь, — Владимир передал Новикову несколько перехваченных скрепками листиков, — изложены ответы на затронутые им вопросы.

Председатель комиссии внимательно ознакомился с изменениями в проекте.

— Мда, как говорится, не подкопаешься. Все подкреплено расчетами... Похвально, молодой человек... Весьма похвально! — Новиков с интересом взглянул на Владимира поверх больших очков.

Шмелев предложил передвинуть места сооружения некоторых водопонижающих скважин ближе к озеру. Смысл? Пожалуйста! В результате подобной перестройки водовозки, обслуживающие буровые, будут меньше ездить, а отсюда — экономия бензина, смазочных масел.

— Нет! — резко сказал Владимир. — Я отвечаю только за те места заложения скважин, которые были проверены скрупулезными расчетами. Сэкономим копейку, а потеряем тысячи! Я категорически против вашего предложения, товарищ Шмелев.

В душе Владимир надеялся, что Шмелев поймет и простит ему колючие слова. Он хотел лишь одного — пользы делу.