Ход королевой

– Четыре года. Четыре года им разжевывали каждый шаг. Мне интересно использовать прежних наших врагов-исламистов для борьбы с их прежними союзниками-американцами. Это как возвращение отправления отправителю. Политый поливальщик.

– Ты всегда любила операции, в которых противник не знает, откуда по нему прилетит.

– Это мое фирменное блюдо.

– Но все же Аль-Каида[29] – это…

– Да, с ними пришлось повозиться. Устранение Масуда казалось им сложной задачей, они предпочитали бить, не рассуждая. Пришлось им объяснить, что надо действовать поэтапно, так, как требую я, и проявлять терпение. Это было условием оптимального результата.

– Поговорим о следующем этапе. Как с этим?

– Бен Ладен выполнил, не споря, все мои приказания.

Виктор читает полученное от нее досье с фотографиями девятнадцати человек, отобранных для новой диверсионной операции.

– Эти люди вели классическую буржуазную жизнь.

– Разумеется, – подтверждает Николь.

– Как насчет организатора, с которым ты связана?

– Халид Шейх Мохаммед? Родился в Кувейте, учился в США, получил в университете Северной Каролины диплом инженера-механика. Потом примкнул в Афганистане к бен Ладену и воевал с силами Масуда. Возглавил покушение на Билла Клинтона, но оно сорвалось, его схватили. Также организовал в прошлом году нападение на американский эсминец «Коул» в Йемене. Он склонен действовать, без колебаний убивает. Но ему недоставало двух вещей: метода и честолюбия. Пришлось мне им заняться.

Виктор вглядывается в физиономию одного из девятнадцати.

– Им хватит смелости? – спрашивает он.

– Знаешь, мысль о том, что одна жизнь унесет с собой тысячи, как-то опьяняет.

– Опьянение массовым убийством?

– А как же! Ведь это значит, что твоя жизнь эквивалентна жизни всех твоих жертв.

Произнося эти слова, она вспоминает, как швырнула свою розовую плюшевую игрушку, чтобы ее верный пес Мао бросился с обрыва и увлек за собой сотни баранов.

В моей жизни повторяется один и тот же сценарий.

– Ясное дело, они нас предадут, но это произойдет не сразу. Сначала они пожелают пролить кровь неверных. Такова их мотивировка. Они убеждены, что, убив кучу людей, попадут в рай, в объятия к семидесяти двум девственницам.

Виктор хохочет.

– Лично меня не привлекают семьдесят две девственницы. Предпочитаю опытных женщин. – Он подходит к Николь и обнимает ее. – Откуда у тебя эта страсть влиять на массы?

– Мой отец был крупным австралийским овцеводом, сделал на этом состояние. У меня это, стало быть, атавизм. Я всегда считала, что победа достигается манипулированием большими толпами людей. Воздействие на какого-то одного ушло в прошлое, другое дело – повлиять на толпу, такое остается в коллективной памяти и входит в историю.

– Ты хочешь повлиять на историю?

– Хочу оказать влияние своими действиями на максимально большое количество людей. Надеюсь, что в этот раз вызову коллективную эмоцию планетарного масштаба, которая изменит историю. Это и есть моя мотивировка.

Она поворачивается к Виктору.

– Убийство одного – преступление. Убивающий сотни людей – военный вождь, убивающий тысячи – национальный герой.

Полковнику забавно это слышать.

– Ну ты…

– Удивительная? Ты это хотел сказать, Виктор?

– Ты – воплощенное коварство, дорогая моя Николь. Но признаюсь, я восхищен тобой. Как шахматист я вынужден снять шляпу перед той, кто так мастерски двигает пешками, заставляет их действовать сообща, пускай сами они не понимают, что делают.

Он подходит к столику, на котором расставлены шахматы.

– Твои белые пешки нацелены на две черные ладьи. Раньше их называли «туры», то есть башни…

– Да, таков замысел.

– Еще один самолет ты запрограммировала так, что он уничтожит Пентагон.

– Две башни – отвлечение внимания. Истинная моя мишень – Пентагон.

– Собралась взорвать министерство обороны?

Николь достает из кармана жакета портсигар, вынимает из него длинную гаванскую сигару, обрезает кончик, закуривает и выпускает густое облако сизого дыма.

– Ты удивишься: все это только для того, чтобы убить одного-единственного человека. У меня кое на кого зуб, и я знаю, что этот кое-кто будет там в момент нападения.

– Опять твоя ненаглядная подружка? – он ухмыляется. – Как же она тебя достала! Прямо чудо какое-то!

– Она способная, приходится это признать.

– Расскажи мне о ней поподробнее.

Николь надолго втягивает дым, потом спокойно его выпускает.

– Сначала, когда нам было всего по двенадцать лет, мы схватились на международном шахматном турнире. Я выиграла, и она кинулась меня душить, потому что плохо играла.

Виктор покатывается со смеху.

– Хорошенькое начало…

– В следующий раз мы играли восемнадцатилетними. Тут уже она меня обыграла. Чтобы поставить ее на место, я привела в волнение толпу, и ее мать погибла в давке.

– Логично.

– В двадцать пять лет мы встретились в Ирландии. Я состояла в ИРА, она – в английской разведке МИ-5. Она соблазнила моего жениха. Подозреваю, она сделала это специально, чтобы я его… убила.

– Бесспорная связь причины и следствия.