Ход королевы

– Пока ты была в школе, – сказала она, – я тут почитала и обнаружила, что в Цинциннати проводится большой шахматный турнир во вторую неделю декабря. Первый приз – пятьсот долларов.

Бет некоторое время молча смотрела на нее.

– Мне в школу надо ходить. А Цинциннати отсюда довольно далеко.

– Всего в двух часах езды на междугороднем автобусе. У «Грейхаунд»[24] есть туда рейсы, и я взяла на себя смелость заказать билеты.

– А школа? – поинтересовалась Бет.

– Напишу записку – мол, ты пропустишь несколько дней из-за моно.

– Моно?..

– Мононуклеоз. Если верить журналам для домохозяек, в твоем возрасте это распространенное заболевание.

Бет все еще смотрела на миссис Уитли, стараясь не выдать собственного изумления. Приемная мать, оказывается, на голову превосходила ее саму в искусстве лжи.

– Где мы остановимся? – наконец спросила Бет.

– В отеле «Гибсон». Снимем номер на двоих, это обойдется в двадцать два доллара за ночь. Билеты на «Грейхаунд» стоят по одиннадцать восемьдесят, и еще, конечно, нужно будет платить за еду. Я уже все рассчитала. Даже если ты займешь второе или третье место, поездка не только окупится, но и принесет прибыль.

У Бет было двадцать долларов наличными и десять незаполненных денежных чеков в пластиковой сумке.

– Мне нужно купить книги о шахматах, – сказала она.

– Всенепременно! – заулыбалась миссис Уитли. – А если ты подпишешь чек на двадцать три доллара шестьдесят центов, я завтра же заберу билеты на автобус.

* * *

Купив «Современные шахматные дебюты» и руководство по эндшпилям в книжном магазине «Моррис», Бет перешла улицу и направилась в универмаг «Пёрселл». Из разговоров одноклассниц она знала, что «Пёрселл» куда приличнее «Бена Снайдера». То, что ей было нужно, нашлось на четвертом этаже – набор деревянных шахматных фигур, почти такой же, как у мистера Ганца: с выточенными вручную конями, большими солидными пешками и массивными, увесистыми ладьями. Насчет доски она решила не сразу – помедлила, выбирая, и чуть не купила монолитную деревянную, но все же передумала и взяла складную с зелеными и бежевыми полями, которую удобнее будет брать с собой в дорогу.

Дома, едва вернувшись, Бет расчистила место на письменном столе, разложила на нем доску и расставила фигуры. Новые книжки она сложила в стопку на одном конце стола, а на другом водрузила свой турнирный трофей – высокую серебряную статуэтку в виде шахматного коня. Затем включила настольную лампу и уселась в кресло, любуясь, как свет играет на изгибах фигур. Она сидела так очень долго, в состоянии душевного покоя. Потом достала из стопки книг «Современные шахматные дебюты», открыла их и на этот раз начала с самого начала.

* * *

Ничего подобного отелю «Гибсон» ей раньше видеть не доводилось. Размеры самого здания, шум и столпотворение внутри, ослепительные люстры в фойе, толстые алые ковры, цветы повсюду, три вертящиеся входные двери и стоящий возле них швейцар в униформе – все поражало воображение. Бет и миссис Уитли подошли к центральному подъезду отеля от автобусной остановки с новенькими чемоданами в руках. Отдать их коридорному миссис Уитли отказалась – взгромоздила весь багаж на стойку портье и невозмутимо заполнила бланки за себя и за Бет под его недовольным взглядом.

Оказавшись в номере, Бет немного расслабилась. Там были два больших окна с видом на Четвертую улицу с суматошным в этот час дорожным движением. День выдался холодный, уже подмораживало, а в номере было уютно – толстые ковры, огромное зеркало во всю стену, большая белокафельная ванная с пушистыми красными полотенцами. Еще здесь были цветной телевизор на тумбе и светло-красные покрывала на двух кроватях.

Миссис Уитли осмотрела помещение, выдвинула и задвинула обратно все ящики, включила и выключила телевизор, разгладила складку на одном покрывале.

– Что ж, я просила номер посимпатичнее, и по-моему, мы его получили, – подытожила она, усевшись в викторианское кресло с высокой спинкой у кровати так, будто провела в отеле «Гибсон» всю жизнь.

Турнир должен был состояться на полуэтаже отеля в бальном зале Тафта[25] – Бет нужно было всего лишь проехаться на эскалаторе. Миссис Уитли нашла неподалеку закусочную, где они позавтракали яичницей с беконом; затем она вернулась в постель с выпуском «Обозревателя Цинциннати» и пачкой «Честерфилда», а Бет пошла регистрироваться для участия в турнире. Рейтинга у нее по-прежнему не было, но на этот раз один из администраторов за столиком у входа знал, кто она такая, и никто не пытался записать ее в группу новичков. Шахматистам предстояло играть по две партии в день с контролем времени 120/40, что означало два часа на сорок ходов.

Бет, заполняя бланк, слышала низкий мужской голос, доносившийся из распахнутой двухстворчатой двери – в зале Тафта дверей было много. В проеме виднелась часть просторного помещения, где для шахматного турнира уже выставили длинные ряды столов, пока пустовавшие. Несколько мужчин прохаживались между ними.