Ход королевы

Теперь уже было ясно, что белые проиграли. После нескольких быстрых разменов партия вошла в эндшпиль, который вроде бы должен был затянуться, но черные стремительно принесли в жертву одну из проходных пешек, и внезапно вся схема возможного превращения пешек изменилась – стало очевидно, что черные проведут другую свою пешку в ферзи на два хода раньше белых. Это была фантастическая партия, одного уровня с теми, записи которых Бет читала в шахматных книгах.

Пират поднялся, снял кепку и потянулся. Его взгляд остановился на Бет:

– Решевский так играл в твоем возрасте, девочка. Даже младше был.

* * *

В номере миссис Уитли все еще листала местный «Обозреватель». Она посмотрела на Бет поверх очков для чтения, когда та вошла:

– Что, уже закончили?

– Да.

– Как твои успехи?

– Я выиграла.

Миссис Уитли лучезарно улыбнулась.

– Лапушка, – сказала она, – ты мое сокровище.

* * *

Миссис Уитли увидела рекламу распродажи в «Шилито» – крупном универмаге в нескольких кварталах от отеля «Гибсон». До второй партии турнира было еще несколько часов, и они с Бет отправились туда под кружащимся легким снежком. Миссис Уитли взялась за подробное исследование первого этажа; Бет бродила за ней, бродила и в конце концов сказала:

– Хочу взглянуть на свитеры.

– Какие свитеры, дорогая?

– Из кашемира.

Миссис Уитли вскинула брови:

– Из кашемира? А ты уверена, что мы можем себе это позволить?

– Да.

Бет нашла светло-серый свитер за двадцать четыре доллара – он сидел на ней идеально. Рассматривая свое отражение в высоком зеркале примерочной, она пыталась представить себя участницей клуба «Яблочный пирог», такой же, как Маргарет. Но ее лицо оставалось лицом Бет – круглым и веснушчатым, обрамленным прямыми каштановыми волосами. Она пожала плечами и купила свитер, расплатившись чеком. По дороге в «Шилито» Бет заметила маленький обувной магазинчик с выставленными в витрине двухцветными «оксфордами», на обратном пути затащила туда миссис Уитли и купила себе пару ботинок. В дополнение к ним взяла гольфы с ромбами; на этикетке было написано: «100 % шерсть. Сделано в Англии». Возвращаясь в отель на ветру, который кидал в лицо крошечные снежинки, Бет смотрела вниз на свои обновки. Ей нравилось, как ноги чувствуют себя в этих ботинках, нравилось, как плотно теплые гольфы облегают икры и как все это выглядит вместе – яркие пестрые гольфы над яркими бело-коричневыми «оксфордами». Смотрела вниз и не могла отвести взгляд.

* * *

После обеда она играла против мужчины средних лет из Огайо с рейтингом 1910. Начала с сицилианской защиты и через полтора часа вынудила его сдаться. Ее ум был остр и ясен, как никогда, к тому же выпала возможность обкатать на доске новые приемы, которые она узнала за последние недели из книги советского шахматиста – мастера Болеславского.

Когда Бет пришла сдавать запись партии, у стола администраторов стоял Сайзмор. Ей встретились здесь и другие знакомые шахматисты с турнира в Кентукки, и было приятно их увидеть, но по-настоящему Бет нужен был только один – Таунс. Она не раз оглядывала собравшихся в зале, искала то самое красивое лицо, но не находила.

Тем же вечером в номере отеля миссис Уитли смотрела «Деревенщину в Беверли-Хиллз»[26] и «Шоу Дика Ван Дайка», а Бет прокручивала в голове две сыгранные за день партии, выискивая слабости и недостатки в собственной стратегии. Их не было. Потом она принялась штудировать книгу Ройбена Файна о шахматных окончаниях. У эндшпилей была своя специфика, они представляли собой какой-то особый, ни на что не похожий вид противостояния, в котором оба соперника, уже лишившиеся нескольких фигур, главной целью ставили провести пешку в ферзи. В эндшпилях не было места для стремительных атак, которые так нравились Бет.

Ройбен Файн ей быстро наскучил, вскоре она закрыла книгу и пошла спать. В кармане пижамы лежали две зеленые таблетки. Когда миссис Уитли погасила свет, Бет их проглотила – нужно было непременно выспаться и не хотелось рисковать.

Второй день турнира оказался таким же легким, как первый, хотя Бет играла с более сильными шахматистами. Ей понадобилось некоторое время, чтобы очистить голову от тумана, который нагнали зеленые пилюли, но к началу партии сознание уже обрело ясность и с фигурами она управлялась по-хозяйски уверенно, подхватывая их и опуская на поля без колебаний.

Отдельного помещения для сильнейших игроков здесь не было – доска номер один просто-напросто лежала на первом столе в общем ряду. Вторую партию Бет играла за доской номер шесть, и к тому моменту, когда она вынудила мастера сдаться, забрав его ладью, вокруг уже столпилось много зрителей. Пока ей аплодировали, она подняла взгляд и заметила Альму Уитли – та стояла в дальнем конце зала и широко улыбалась.