Ход мамонтом

– Нет, господин Ютака, так не выгодно! Один клок шерсти за всех – это хорошо, но все за один клок шерсти… Нет, так и разориться можно…

– Ха-ха! Это же не про торговлю говорится, а про дружбу!

– Вот и я про дружбу! Как за одного друга можно выменять всех? Я так понимаю – ты отдаешь одного друга высокого качества за кучу друзей второго сорта! Вопрос в том – сможешь ли ты потом выменять нескольких второсортных друзей на одного, но класса «прима», и при том остаться с прибылью?

– Странные у вас представления о дружбе, Чи!

– А у вас странные поговорки, господин друг Ютака. Только меня зовут Ха. А Чи – это тот, что похож на крысу…

– Что?!…

Такие разговоры забавляли Ютаку и его спутников в их бесконечном странствии, помогали ему привыкать к общению с чудищами, и отвлекали от мыслей о надвигающейся на людей угрозе…

– Стойте! – сказал вдруг Санек. – Это интересно…

– Что такое? – встрепенулся Жека и посмотрел туда, куда указывал Санек.

Жека не сразу сообразил, что интересного Санек узрел в этом унылом индустриальном пейзаже, здесь, на окраине города. Но, присмотревшись, увидел большую, покосившуюся, но видную издалека вывеску – «НЕФТЕБАЗА».

– Эге, – сказал Санек. – Думаю, есть смысл посетить это заведение. Может, наскребем немного солярки. Или чего поинтереснее…

Акира посмотрел в ту же сторону и обрадовался не меньше Санька. Но его заинтересовала не столько солярка, сколько колорит промышленного декаданса: покосившиеся конструкции, помятые и ржавые цистерны, кривые громоотводы… Все это его умелая рука быстро заносила в альбом, который Акира не прятал даже в сумку. Видимо, здесь, в оазисе осиротевших без людей строений, для него был своеобразный творческий рай.

По мере того, как путники подходили к воротам нефтебазы, настроение у них отнюдь не улучшалось.

Начать с того, что вместо ворот они обнаружили перевернутый на бок армейский «Урал». Обойдя машину, и выйдя на широкую асфальтированную площадку, они сначала решили, что попали в музей боевой техники.

Только для музея здесь слишком много было покореженного металла, сожженных грузовиков, оторванных танковых башен, лопнувших гусениц и воронок от взрывов.

И мертвых тел.

– Смотрите, они все… – сказал Жека и сглотнул.

– Без голов, – констатировал Санек.

Акира оглядел место побоища широко раскрывшимися глазами и стал жадно зарисовывать увиденное.

– Е-мае, – сказал Санек. – Что же здесь было? Что за топливо дрались – это понятно… Причем совсем недавно – кое что еще дымится… Но головы-то зачем отрезать?…

– Не зря отсюда люди ушли, – глухо сказал Жека.

– Погодите, – резко оборвал его Санек и приложил палец к губам. Прислушался. Затем передернул затвор автомата и, пружинисто побежал к неподалеку стоявшему БТРу с пробитыми шинами. Он ловко вскарабкался на броню и сунул ствол в открытый люк.

– А ну, давай, вылазь! – крикнул Санек. – Вылазь, кому говорю! Смотри, гранату кину, я не шучу! Считаю до трех. Раз…

Он запустил руку в чрево бронетранспортера и с натугой потащил вверх что-то тяжелое, вяло сопротивляющееся и щеняче визжащее. Это что-то, поскуливая, скатилось с брони, было доставлено к товарищам и усажено на землю. Было оно грязное, напуганное, но очень знакомое.

Жека и Санек переглянулись, после чего Санек прищурился и воскликнул:

– Ба! Да це ж полковник Петрицкий! Начальник особого отдела Независимой Российской армии! Ты зачем усы сбрил, дурик?

Усов у полковника действительно поубавилось. Похоже было, что они сгорели, как и часть прически. Жеку ничуть не покоробил развязный тон Санька. Эти «независимые» совсем недавно с легкой руки особиста не прочь были пустить их «в расход». А Жека, несмотря ни на что, жизнь любил. И был намерен самостоятельно увидеть, «чем все это кончится».сов у полковника действительно поубавилось. прищюрился и воскликнул:яло сопротивляющееся и щеняче визжащее.онокйся на людей угр

– Что здесь произошло? – спросил Жека. – Это «махновцы»?

Петрицкий безумными глазами посмотрел на Жеку и криво улыбнулся:

– Что – махновцы?

– Что-что… Раздолбали вас, вот что! – раздраженно сказал Санек. – Вы ж сюда, небось, за горючкой пожаловали, а они тут вас и поджидали. А вы думали, что такие грозные, на танках такие едут… А те вас – огнеметами и гранатометами, из кустов. Правильно я говорю?