Ход пешкой

Демоница была прекрасна – в шелковом струящемся платье, с тяжелыми золотыми браслетами на запястьях, роскошными, распущенными по плечам волосами.

– Если квардингу нравится тискать тебя, это вовсе не означает, что ты можешь вытворять все что захочешь, рабыня.

В чувственном мягком голосе не было гнева, лишь прохладное пренебрежение. Девушка застыла. Ну, как, как обитатели Ада умудряются напускать столько страху, говоря спокойно и ровно? Усилием воли ниида совладала с собой и нарочито невинно похлопала ресницами. Ой, не надо бы злить соперницу, ой, не надо… Но не молчать же, трясясь от ужаса. Еще не хватало!

– Госпожа, я и так крадусь как мышка, чтобы не смущать ваших очей своим вульгарным появлением и ваш слух своими оглушительными шагами, позвольте проскользнуть незамеченной.

Глаза Арианы вспыхнули. В голосе проклятой невольницы было с избытком и яда, и меда, отчего издевка делалась настолько неприкрытой, что невеста квардинга… растерялась.

Просторная галерея наполнялась зрителями. Откуда они только берутся? То за весь день никого не встретишь, пока бродишь по здешним пустым коридорам и переходам, а то сразу народу, как на ярмарке. Кэсс незаметно положила руки на пояс, ближе к мечу.

– Как тысмогла влезть в мою беседку?! – прошипела взбешенная фурия.

– Я не влезала. Моя коза случайно забрела внутрь, прекрасная госпожа, а заклинание не позволило зайти и забрать ее, – смиренно сообщила девушка, опустив глаза долу. – А еще там кто-то так протяжно и сладко стонал, что, даже если бы я могла войти, то не решилась бы.

– Ты… – Ариана задохнулась от возмущения.

Хотелось разорвать утратившую страх и трепет рабыню на части, но за спиной проклятой девки стояли воины кварда и среди них Фрэйно, которого демоница уж точно не смогла бы одолеть. Да и звание нииды в общем-то тоже мешало приступить к мгновенной и страшной расправе. Проклятый Амон! От гнева, который нельзя было выплеснуть, его невеста на миг оглохла и ослепла.

– Неужто моя коза испортила вам настроение? – невинно поинтересовалась тем временем соперница и еще более смиренно добавила: – Я вынула из ее пасти что-то слюнявое и кружевное. Я не уверена, что слюни принадлежали козе, поэтому могу вам все вернуть. Вместе с кружевами.

Ариана яростно оскалилась, утрачивая даже то отдаленное сходство с человеком, которое еще сохраняла. Стихийная ярость вырвалась наружу, было наплевать на Фрэйно и кто там еще стоял рядом с ним, было наплевать на Амона, запах которого исходил от этой несуразной девки. Все затмило нахальство маленькой дряни, которая позволяла себе разговаривать с ней, девой Ада, будто с равной. Да что там с равной! Будто с рабыней! Неодолимое желание уничтожить соперницу затмило здравый смысл.

Демоница наотмашь ударила обнаглевшую невольницу, выпустив страшные когти. Кого другого эти когти разорвали бы на лоскуты, но проклятая ускользнула. Фрэйно кинулся было на выручку, однако в последний момент ухмыльнулся и замер, решив, что нииде пока не нужна помощь и можно просто понаблюдать.

– Подойди ко мне, дрянь! – рявкнула Ариана.

Но Кассандра вместо ответа лишь поцокала языком, издеваясь:

– Ты унижаешь квардинга. Невеста должна быть верна.

Ужас захлестывал с головой. Казалось, все это происходит с кем-то другим. Внутри словно натянулась до предела стальная струна – нервы вибрировали и будто звенели. Конечно, жалкой человечке не справиться с разъяренной соперницей, даже телохранитель не успеет защитить, но… жить под вечной угрозой унижения? Защищаться только именем Амона, его воинами и эфемерным статусом нииды? Это все равно что признать себя рабыней окончательно и бесповоротно.

Ариана бросилась. Но Кэсс обучал квардинг, да и Вилора не давала спуску, чего уж там. Поэтому, себе на удивление, девушка легко ушла от удара и, оказавшись за спиной у противницы, унизительно шлепнула ее плоской стороной клинка по роскошной филейной части. Демоница взвилась как кошка, но сопернице ее движение показалось неспешным и плавным. Мысленно ниида еще раз горячо поблагодарила хозяина за изнурительные тренировки, даже не осознавая, что сносит этим стену, которую возвела между ним и собой.

– Я могу долго тебя гонять, – отступив, сказала она разъяренной красавице Ада. – Извинись и иди отсюда.

Ответом на эти дерзкие слова стал свирепый звериный рев. Невеста Амона дернулась в страшной судороге, и оливковая кожа сделалась коричнево-бурой. Позвоночник выгнулся, превращаясь в острый выпуклый хребет, лицо стало расплываться, оборачиваясь звериной мордой, глаза сузились, вытянулись к вискам. Тело стремительно менялось, утрачивая сходство с человеческим. Она обращалась…