Ход Роджера Мургатройда

Скорчившийся внутри этого кресла, уже совершив убийство, именно Икс испустил вопль, от которого кровь стыла в жилах, который мы все слышали, неужели вы не понимаете? Затем, едва чердак опустел, когда Роджер и Дон поспешили сообщить нам о том, что обнаружили, он – или, еще раз повторяю, она – быстро и бесшумно выбирается из кресла, заметает следы, переступает через труп Джентри и ускользает вниз в коридор.

Учитывая хаос, царивший в этом коридоре, ему или ей ничего не стоило незаметно замешаться среди нас.

Наступила кратчайшая пауза. Затем снова заговорил Трабшо.

– Можем ли мы узнать, – спросил он, – как вы пришли к этому, должен признать, очень убедительному заключению?

– Я объяснила вам, что я села в это кресло. И объяснила также, что вот тут-то меня и стукнуло. Я даже добавила дополнительную подсказку – слово «буквально».

Дело в том, что в тот же момент сиденье кресла провалилось подо мной – настолько, что мой собственный нижний конец стукнулся об пол с неделикатной шумностью. Но и в тот миг, когда я ощущала себя нелепой старушенцией, а мои обе ноги, обтянутые чулками, болтались в воздухе, я уже знала, что нашла разгадку. И, едва выбравшись из капкана кресла, я обследовала его внутренности. Как я и ожидала, оно было всемерно выпотрошено и будто чудовищное бибабо могло вместить скорченную человеческую фигуру. И я поняла, как и где прятался убийца.

– Очень находчиво, – заметил старший инспектор, – очень, очень находчиво.

– Вы имеете в виду Икса, придумавшего такой способ, – осведомилась Эвадна Маунт, – или меня, его разгадавшую?

Трабшо улыбнулся:

– Вас обоих, я полагаю. Но погодите, – добавил он, так как внезапно ему в голову пришла новая мысль. – Вы сказали, что, едва вы поняли, как оно было совершено, вы также поняли, кто его совершил. Что вы подразумевали под этим?

– Ах, инспектор, вот теперь вы меня вправду разочаровали. А я так верила, что уж по крайней мере вы уловите наиболее значимый вывод из моего открытия.

– Ну, – ответил он, – должно быть, я глуп, я же на пенсии, знаете ли, но я его не улавливаю.

Наступившую тишину нарушил звонкий молодой голос.

– А я, по-моему, да, – сказала Селина.

– Так почему бы тебе не поделиться своими мыслями с нами? – благодушно сказала писательница.

– Ну-у-у… мне это представляется так. Мы, то есть гости мамочки и папочки, мы все приехали сюда всего два дня назад, а Рей, Дон и я – самыми последними. Если то, что вы говорите, верно, значит, никто из нас убийцей быть не может, так как ни у кого из нас не было ни времени, ни удобного случая выпотрошить кресло, ну, то, что с ним проделал убийца.

Эвадна Маунт просияла на нее с довольным видом учительницы, поздравляющей особенно сообразительную ученицу.

– Верно с первого захода, Селина! – вскричала она. – Да, именно так. Едва мне стало ясно, с каким невероятным тщанием должно было быть подготовлено убийство Джентри и как заблаговременно, я поняла, что никто из вас – мне следовало бы сказать, никто из НАС – не мог совершить это преступление.

Нет, совершить его мог только тот, кто уже находился здесь. Кто-то, кто видел и слышал все, но не говорил ничего или по крайней мере почти ничего. Кто-то, кто находится среди нас сейчас и все-таки не среди нас. Кто-то, кто присутствует тут, но почти прозрачен.

Ее глаза сузились за поблескивающим пенсне. Потом голосом, который возможно описать только как «жутко БЕЗМОЛВНЫЙ», она сказала:

– Ты знаешь, кто ты. Так почему ты сам не заговоришь?

Услышав этот вопрос, я без малейших колебаний выполнил ее просьбу. Ведь мне было ясно – ясно, по-моему, с того момента, как я не убил полковника, – что для меня все кончено.

Глава пятнадцатая

– Фаррар? – полупрошептала-полувскрикнула Мэри Ффолкс.

Поразительно, до чего глупо себя чувствуешь, когда стоишь перед группой людей – людей, с которыми ты лично знаком, – сжимаешь в кулаке револьвер и вынуждаешь себя крикнуть «Руки вверх!» или какую-то не менее лихую реплику, будто играешь в третьесортной пьесе или фильме. С той секунды, как я вскочил со своего кресла в библиотеке, мне еле-еле удавалось сохранять серьезное лицо.

Мэри Ффолкс продолжала смотреть на меня неверящим взглядом, ее руки судорожно сжимались, веки нервно дергались.

– Вы, Фаррар? Вы пытались убить Роджера?

У меня больше не было причин что-то утаивать. И таким огромным облегчением была возможность наконец-то не притворяться. Приятно снова заговорить от своего лица. Если на протяжении последних двенадцати часов я говорил так мало, то вовсе не потому, что молчалив по натуре, а просто соблюдал всяческую осторожность, чтобы не выдать себя.

– Да, миссис Ффолкс, – ответил я. – Я пытался убить Роджера.

Как мог, я старался сохранять деловитый тон.