Ход слоном

Но все равно Никиту она обдурила намного красивее, с особым, так сказать, блеском. Мы-то с Аркашей что! Два старых, потасканных, крепко поддающих советских мужика – таких, если убедительно пообещать денег, можно взять на голый крючок. Но Никита – это другое, он носитель, хоть и шизофренической, но все-таки идеи. И сыграть на этом – поистине высший пилотаж.

И я еще не уверен, что она не кинула тем или иным способом свою американскую подругу. Впрочем, Анна не выглядела растерянной или огорченной, но это ровным счетом ни о чем не говорит. Судя по всему, эта женщина мастерски владеет собой.

При мысли о моей курортной знакомой мне стало грустно. Я подумал, что теперь-то уж точно больше никогда не доведется сидеть за столиком в баре на берегу моря с женщиной, неважно даже, с какой. Ничего особенного в Анне не было, разве что голос. А так – обычная стерва, каких много.

Вот Инна – другое дело. Но и с ней мы теперь вряд ли увидимся, даже если она и не погибла. Жаль. Я не держал на нее обиды, ведь обижаться в этой жизни можно только на себя. Мне было с ней хорошо, и черт бы с ним, что она меня использовала, выражаясь протокольным языком, в особо циничной форме. Пусть бы и дальше использовала, сколько хочет, я не против, лишь бы все оставалось по-прежнему.

Нет, теперь, конечно, вряд ли. Дело даже не в том, что Инна обманула нескольких дураков, это сколько угодно. Куда хуже, что она решила поиграть с серьезными структурами, за которыми могут стоять государственные интересы. И этот пожар в пансионате явно неспроста… Кстати, что это там Аркаша еще говорил об инсценировке гибели?

– Знаешь, Алик, я словно задницей чувствовал, что произойдет нечто похожее, и она технично исчезнет. Поэтому я кое-что предпринял! – Аркаша взял зубочистку и начал увлеченно ковырять в зубах. Ненавижу, когда за столом ковыряют в зубах. А этот еще и время от времени доставал зубочистку и внимательно ее осматривал. Меня передернуло от отвращения.

– Что предпринял? – поспешно спросил я в надежде отвлечь Аркашу от его занятия.

– Сделал копии со всего материала, который Летрих готовила для передачи Тимуру. На всякий случай, мало ли. Может, еще кому-нибудь пристрою. Имею полное право, ведь она меня кинула как пацана! Как? Да очень просто! Материал я через пару дней после твоего отъезда отдал Тимуру, и нам оставалось подождать дней десять пока заказчик оценит информацию и переведет деньги на счет Летрих. Было бы, конечно, лучше, если бы на мой, но тут ничего не поделаешь. Аванс переводили на ее счет – таково было ее обязательное условие.

Аркаша в последний раз осмотрел вконец испоганенную зубочистку, потом сломал ее пополам и бросил в пепельницу.

– А кто такой Тимур? – спросил я.

– А черт его разберет, – пожал плечами Аркаша, – их человек, больше ничего не знаю. Что-то вроде доверенного лица. Я даже документов его ни разу не видел. Когда я передавал записанный диск, он спросил, не звонишь ли ты с курорта и как тебе отдыхается. Дал, значит, понять, что, мол, не дурак и все знает. А где-то через неделю случился этот проклятый пожар.

Бунин рассказал, что звонок охранника разбудил его в пять утра. На объект он примчался в начале седьмого, когда пламя бушевало уже в полную силу. Огонь вспыхнул в левом крыле, где был номер Инны и очень быстро охватил все здание. Персонал сработал оперативно, поэтому никто из постояльцев правого крыла не пострадал – всех успели организованно вывести в парк и до прибытия помощи разместить в доме охраны.

Старший по смене доложил Аркаше, что очень помогли какие-то случайно проезжавшие мимо люди, и если бы не они, то жертв наверняка было бы больше. Они вроде бы возвращались из гостей с какой-то дачи, но, к счастью, заблудились, оказавшись у ворот как раз в тот момент, когда начался пожар. Несмотря на то, что мужики были хорошо поддатые, они сразу бросились на помощь и вели себя на удивление толково. Когда стало ясно, что спасены все, кого можно было спасти, они уехали, оставив пару визиток с номерами телефонов.

Сколько их было? Несколько человек, а точно никто не помнит. Вроде бы на двух джипах. Нет, номеров не разглядели, не до того было. Аркаша кинулся было звонить по оставленным номерам, но ему отвечали явно не те люди: один раз пожилая женщина спросонья, а другой – записанный на автоответчик голос агента по сдаче в аренду загородной недвижимости. Визитки оказались липовыми.

Приехавшие следом за Аркашей пожарные довольно быстро потушили то, что еще догорало и уехали. Они же и обнаружили в левом крыле обгоревшие до неузнаваемости останки, которые, согласно заключению, врачей принадлежали двум женщинам и мужчине. А поскольку все женщины из числа постояльцев и обслуги кроме Инны Летрих и охранницы Веры были в наличии, было единогласно решено, что останки принадлежат именно им. Никита, приехавший на пожар позже всех, быстро накатал докладную записку на имя директора фирмы, он же к великому Аркашиному облегчению взялся уладить все дела с милицией.